В Кремле готовы жить без «мозгов»

В Кремле считают, что в массовом оттоке ученых из России нет ничего трагичного. Такое заявление сделал пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, комментируя данные о том, что число уехавших за рубеж российских ученых достигло максимума и с 2012 года увеличилось в пять раз.

«Это не всегда отток, это часть эмиграции. Ученые, они абсолютно свободные люди и работают в тех местах, где наиболее интересные проекты реализуются, и создаются наиболее комфортные условия.[…] Какие-то ученые уезжают, какие-то возвращаются. Это такой двусторонний процесс, он абсолютно нормальный, и ничего трагичного в этой ситуации нет», — цитирует Пескова «Интерфакс».

Пресс-секретарь президента добавил, что в научной сфере царит жесткая конкуренция, а среда должна быть комфортной для ученых, чтобы они могли реализовать свой потенциал. Россия, по словам Пескова, тоже участвует в этой конкуренции, но, судя по результатам, не слишком успешно.

Как сообщил ранее главный ученый секретарь Российской академии наук (РАН) Николай Долгушкин, число ежегодно выезжающих за границу специалистов в России увеличилось с 14 тысяч в 2012 году до почти 70 тысяч человек в настоящее время, то есть в пять раз. При этом согласно целям нацпроекта «Наука», число ученых в России за три года должно было увеличиться на 35 тыс. человек.

Долгушкин также рассказал, что Россия — единственная из развитых стран, где несколько десятилетий подряд уменьшается количество ученых. С 1990 года, когда РФ занимала первое место в мире по этому показателю, число исследователей уменьшилось с 992 тыс. до 348 тыс., то есть сократилось на две трети.

Президент РАН Александр Сергеев сообщил, что с 2010 по 2019 год число аспирантов умеьштлось со 157 000 человек до 84 000. Причины этого явления Сергеев видит как в снижении привлекательности карьеры ученого для молодых людей, так и в недостатке финансирования и нехватке современного оборудования для исследований. Коэффициент износа основных средств исследовательских организаций составляет больше 67%, а средний возраст использования оборудования превышает десять лет. Это снижает конкурентоспособность российских ученых и усиливает их отток за рубеж.

Если Дмитрий Песков отток ученых трагедией не считает, некоторые придерживаются иного мнения, причем в сугубо практической плоскости. Например, замглавы Национального координационного центра по компьютерным инцидентам (НКЦКИ) Николай Мурашов недавно назвал угрозу миграции квалифицированных специалистов в сфере компьютерной безопасности серьезным вызовом для страны.

Председатель Профсоюза работников РАН, заведующий лабораторией Института общей физики РАН им. А.М. Прохорова, кандидат физико-математических наук Виктор Калинушкин убежден, что сокращение числа ученых — это очень серьезная проблема, которая усиливает отставание России от развитых стран и не позволяет обеспечить экономический рост.

— Сам по себе факт, что ученые уезжают работать за границу, особой трагедии в нулевом приближении не представляет. Трагедия в том, что за последние пять лет количество ученых-исследователей из всех стран, которые принято называть цивилизованными, уменьшилось только в России. Во всех остальных государствах оно выросло. Это говорит о том, что мы продолжаем отставать в самом важном секторе экономики, без которого серьезных успехов и прорывов не будет, — в науке.

Если бы, как говорит Песков, действительно кто-то уезжал, а кто-то приезжал к нам, это был бы нормальный научный обмен. У нас же игра идет в одни ворота и баланс, к сожалению, уходит в минус.

«СП»: — В чем причина такой «утечки мозгов»?

 — Причина одна. Посмотрите на цифры по финансированию науки. Если лет пять тому назад наш профсоюз говорил, что во всех развитых странах на науку выделяется не менее 2% ВВП, а у нас — 1%, то теперь они нарастили этот объем до 2,5%, а мы по-прежнему топчемся на одном проценте.

Проблема в абсолютно недостаточном финансировании российской науки, отток и сокращение ученых это демонстрирует. Эта тенденция на самом деле близка к трагической. Мы не развиваем науку, а нам нужно не просто это делать, но и обгонять другие страны. Число ученых у нас должно расти быстрее, чем у них, и финансирование необходимо на уровне даже не 2,5%, а около 4%, как в Южной Корее.

«СП»: — Президент РАН говорил о том, что в России карьера ученого становится все менее престижной. Дело только в финансировании?

— Разделите финансирование российской науки на число ученых, и вы увидите, что мы находимся примерно на 30-м месте по этому показателю в мире. Но в паритетных рублях, которые стоят около 30 к доллару. Вряд ли вы где-то найдете такой курс.

Зарплаты в научной сфере не очень высокие. Не буду спорить, в результате выполнения указа президента к 2018 году они существенно подросли. Но достигается это тем, что нет денег на оборудование, у нас провалились в зарплатах ненаучные сотрудники. Есть масса проблем, из-за которых мы не можем обеспечить людям нормальные условия труда.

Ученый же не простой товарищ. Ему нужна не просто зарплата, а нормальные условия для работы, это не менее важно. Если нам просто платить большие деньги, но не обеспечивать условия, мы все равно уйдем.

«СП»: — У нас существует нацпроект «Наука», он не выполняется или заложенных в нем цифр недостаточно?

— Я упомянул указ о повышении заработной платы к 2018 году, но на самом деле, указа было два. Один — о повышении зарплаты, а второй — об увеличении финансирования российской науки до 1,7% ВВП в 2015 году. Вот этот указ с блеском провалили и забыли про него, а он был материальной базой второго документа. В итоге и он стал выполняться кое-как.

Для того чтобы росло количество научных сотрудников, должно расти и финансирование. Им нужно платить зарплату, обеспечивать нормальные условия труда, закупать оборудование и расходные материалы, ремонтировать и содержать здания. У экспериментаторов — химиков, физиков, биологов — есть свои требования к рабочему месту, им нужны чистые, технически оснащенные комнаты и так далее.

Мы с самого начала заявляли, что средств, заложенных в нацпроект «Наука», недостаточно, что идут они не совсем туда, куда нужно. Все упирается в деньги.

«СП»: — Получается, у властей нет понимания того, что необходимо увеличивать финансирование науки, чтобы не отставать от Запада?

— Высшее руководство страны ставит перед нами задачу войти в число самых экономически развитых стран. Мы же постоянно говорим о том, что нет ни одной страны, входящей группу развитых государство, в которой тратилось бы меньше 2% ВВП на науку. Очевидно, что тратя 1% от ВВП, мы в эту группу не войдем, и никто не смог бы этого сделать. Тем более что и ВВП на десять тысяч населения у нас существенно ниже, чем в Англии или Германии, да и воруют, думаю, у нас больше, чем в этих странах.

Казалось бы, это тривиальная истина. Но в ответ на нее нам твердят, как мантру, что на Западе только одну треть в развитие науки вкладывает государство, а две трети — бизнес, у нас же государство вкладывает 80%.

Во-первых, ну а кто должен заставить бизнес инвестировать в науку? Во-вторых, это утверждение не совсем верно. Половина средств, которые на Западе бизнес вкладывает в науку, возвращается ему в виде налоговых льгот. А это, по сути, тот же бюджет, только проводка другая.

Но у нас понимать этого не хотят. Такое впечатление, что на самый высокий уровень постоянно приходят люди, которые говорят, что они что-то изменят в организационной структуре, и все наладится. Давайте разгоним Академию наук — и дело пойдет. Разогнали, а ничего не идет.

У нас за восемь лет сменилось четыре министра науки, а в самой науке ничего не меняется. И если поставить еще пятерых, ничего не изменится. Потому что без необходимой материальной базы не получится ничего.