«Мне нужно было в прямом эфире предоставить данные УЗИ?»
«Журналистку, солгавшую Путину на пресс-конференции, требуют сурово наказать» — новость с таким заголовком стремительно разлетелась по информканалам, став практически топовой. Еще бы: ведь первый замглавы комиссии по СМИ Общественной палаты РФ, президент Фонда защиты национальных ценностей (ФЗНЦ) Александр Малькевич обвинил издателя «МК в Рязани» Александру Безукладову в том, что она обманула всех, заявив о своей беременности, и задала фейковый, постановочный вопрос президенту. За это, мол, журналистке нужно «вмазать», чтоб не повадно было, и вообще исключить из членов Союза журналистов.
Фото: Кадр из видео
«Подобное недостойное поведение, выражающееся в откровенной и отвратительной лжи на всю страну, не должно остаться безнаказанным», — подытожил Александр Малькевич. Слов нет, использование журналистами недостойных приемов, а тем паче распространение недостоверной и фейковой информации — грех. И за это нужно нести ответственность. Но вот готов ли нести ответственность чиновник, опорочивший журналиста на всю страну и обвинивший человека во лжи на основании ложной информации?
Итак, Малькевич обвинил Александру в том, что она во-первых, солгала о своей беременности, чтобы привлечь внимание президента на пресс-конференции. Во-вторых, выступала по заранее заготовленному темнику, пытаясь продавить чиновнику звание Героя России «на основании ложной информации о его «подвигах». В- третьих, использовала ложь о количестве спасенных этим чиновником людей. А так же солгала «о собранных жителями Рязани подписях в поддержку этого награждения». Разъяснения на все эти обвинения мы решили получить у самой невольной участницы скандала Александры Безукладовой.
— Александра, Вас обвиняют в том, что вы солгали президенту о своей беременности. Простите, так Вы беременны или нет?
— Не знаю, почему коллеги решили, что это ложь. Во время пресс-конференции я, возможно, не совсем внятно ответила Владимир Владимировичу о своем действующем статусе в силу волнения. Но во время федерального пресс-подхода я четко обозначила: «Да, я в положении». Почему эти мои комментарии выкинуты из контекста, мне не понятно. Я беременна, я жду второго ребенка, я стою на учете в женской консультации. Я не знаю, что мне нужно сделать: в прямом эфире сходить на УЗИ, показать выписку из медицинской карты? Сегодня консультация не работает, но в понедельник я заеду и попрошу сделать мне выписку, подтверждающую мое положение.
— Надеюсь, до такого маразма не дойдет. Слишком уж это напоминает «разборки» на парткоме, когда личную жизнь человека выносили на общее обсуждение. Давайте со вторым пунктом обвинения разберемся, якобы о «лживом подвиге» вице-губернатора и лжи о «количестве спасенных этим вице- губернатором людей».
— У каждого понятие «подвиг» разное. Для меня то обстоятельство, что человек в мирное время, рискуя жизнью, спас семь человек — достойно внимания. Откуда эти цифры? Когда случилось это ЧП, я отправляла на место события своих корреспондентов, как это сделал бы любой редактор. Информация была получена с места. Кроме того, задавая вопросы жителям, ребята оставили контакты редакции, чтобы, если возникнет что-то новое, нам позвонили. И спустя время, уже после того, как мы опубликовали эти материалы, местные жители нам позвонили и сообщили, что они вышли с инициативой — просьбой как-то отметить или наградить Игоря Грекова. К нему можно относиться по-разному. Но для меня, чиновник, который не сидит в кабинете в костюме и шелковом галстуке, а идет « в поле» и делает что-то, рискуя собой — он, кстати, получил травму во время этих событий — достоин уважения. И почему бы не сказать ему «спасибо». На уровне ли это «Героя России»? Я не сильна в званиях и, честно говоря, понимала, что героя ему не дадут. Но это хотя бы привлечет внимание к его поступку.
— Еще вас упрекают, что своей табличкой вы ввели президента в заблуждение. Говорили то вы вовсе не о своей беременности…
— Я уже отвечала на этот вопрос, но повторюсь. У нас бытует мнение, что беременным женщинам нужно уступать — в транспорте, в очереди…И табличку я сделала исходя из этой логики. Причем табличка была сделана в последний момент, когда мы обсуждали поездку в редакции. Мы шутили, что в прошлом году на пресс-конференции я была на последних месяцах беременности и это было заметно, а сейчас, когда у меня еще не большой срок, «хоть табличку делай». Вот и решили в самом деле сделать. Так что все проще, чем кажется. И изначально я готовила другой вопрос, его я заявляла на пресс-конференцию. Но у нас получается, что вопросы президенту — это такая «площадка для битья» кого-то. Захотелось рассказать, что не всегда чиновников нужно наказывать.
— Так подписи в поддержку вице-губернатора Грекова жители Рязанской области все-таки собирают?
— У меня в редакции есть копия обращения жителей к Владимиру Владимировичу и ксерокопия подписей с контактными данными людей. Они лежат в папочке синего цвета, с кнопочкой. Если бы у меня их не было, я бы не стала рисковать репутацией и делать громкие заявления. И в конце, я бы хотела попросить оставить в покое меня и мою семью, потому что в последние дни телефон разрывается от звонков, потоков грязи и угроз.
О том, что на самом деле происходило в Скопинском районе Рязанской области 7 октября, нам рассказал Глава администрации Скопинского района Александр Иванович Боков. По его словам, они вместе с вице-губернатором Рязанской области Игорем Михайловичем Грековым оказались в самом эпицентре бедствия, когда на складах, где хранилось 75 тысяч тонн артиллерийских боеприпасов, возник пожар. Все бежали и ехали подальше от взрывов и столба огня, а они, наоборот, двигались к военному городку.
— Это был ад. Помню, мне позвонил командир этой воинской части, сказал: «Горим, занимаемся» и бросил трубку, рассказывает Александр Иванович. — Сел в машину, рванул к ним, не доезжая одного километра до Шелемишево, где расположен военный городок, меня догнал на машине Игорь Михайлович. Мы один за другим влетели в черную пелену дыма, помню, машину начало болтать-швырять, кругом – чернота, над головой летят снаряды и осколки, сквозь пелену дыма видны сверху огненные шары.
Мы проскочили. Потом туда проехать уже было невозможно. Горели обочины , плавился асфальт. Мы выскочили из машины, краем глаза заметил – верхушки деревьев срезаны, как бритвой. Добежали с Грековым до КПП, там было метров 300 Рядом стоял бронированный пожарный танк. Мы слышали как осколки бьют по броне. От бушевавшего пожара стоял гул, а взрывы все продолжались и продолжались. Вдруг услышали со стороны домов, которые стояли сразу за КПП, женский крик: «Спасите!» Рванули туда. Выносили людей, потом снова возвращались… Сквозь дым видел, как рядом бежал Греков. Мы на секунду пересекались и снова исчезали в дыму.
Вытащили инвалида, женщину, двое детей, всего окровавленного дедушку… Всего 7-8 человек. Действовали на каком-то автомате. Как-будто кто-то отключил сознание. Знали, что опасно, но все равно лезли в пекло. Спасенных рассаживали по машинам, эвакуировали. Помню, совсем рядом что-то взорвалось, нас с Грековым отбросило на дорогу, метров на 12. Было ощущение, что на какое-то время потерял сознание. Когда очнулся, увидел, что Греков мне что-то кричит, размахивает руками, а я ничего не слышу. Заметил, что у Игоря Михайловича из уха течет кровь. Мы оба были контужены. Вот сейчас вспоминаю пережитое тогда, и меня снова начинает колотить. Потом мы с Грековым еще 5 суток провели плечо к плечу…
Журналистов учат проверять информацию перед тем, как ее обнародовать. За недостоверные сведения СМИ несут ответственность по закону. Однако, получается, что самого журналиста можно оболгать безнаказанно. Ведь «общественному деятелю» Александру Малькевичу, сыплющему обвинениями, информацию проверять нет нужды. Главное — записать себе « в актив» очередное громкое разоблачение. Это и есть уровень деятелей Общественной палаты, которые могут лишь угрожать, требуя исключить из членов Союза журналистов России, даже не разбираясь в тонкостях, что это может сделать лишь региональный Союз журналистов. Все это низводит авторитет Общественной палаты Российской Федерации. Надеемся, что извинения от этого «общественного деятеля» появятся так же быстро, как и обвинения.
