Роли чудищ изнутри: грим можно оттереть только тройным одеколоном
Согласно старинным поверьям, в дни Сочельника и Рождества активизируется всяческая нечисть, имеющая даже специальное название – Святочная. Перекочевала нечистая сила и на балетную сцену, и теперь почти ни один сказочный балетный спектакль не обходится без этих зловредных сущностей низшей демонологии. Мы решили составить свой рейтинг подобной нечисти и балетов, в которых нечистая сила играет особую роль и даже обозначается в названии спектаклей.
Шурале (Олег Ивенко) и другие чудища. Фото предоставлено Пресс-службой ТГАТОБ
Мы нашли-таки два балета, в сюжетах которых таких чудищ особенно много: «Шурале» и «Руслан и Людмила». Из персонажей этих балетов мы и выстроили свою «великолепную пятерку» нечисти. Вы скажете, что в названии последнего никакой нечисти не упоминается, и ошибётесь! Ведь первоначально назывался этот балет так: «Руслан и Людмила, или Низвержение Черномора, злого волшебника». Да и балет «Шурале» в версии Мариинского театра первоначально назывался по-другому: он носил имя сказочного татарского богатыря – «Али-Батыр». В канун самого Нового года эти балеты показали на ХХХIII Международном фестивале классического балета имени Рудольфа Нуреева.
Первое место рейтинга балетной нечисти – Шурале
Кто такой Шурале? В татарском фольклоре этого злого персонажа иногда называют Шайтаном. Это один из самых известных героев татарских и башкирских сказок. Шурале — также герой поэмы Габдуллы Тукая «Шурале», очень популярной в Татарстане: «Нос изогнут наподобье рыболовного крючка, руки, ноги – точно сучья, устрашат и смельчака. Злобно вспыхивая очи в черных впадинах горят. Даже днём, не только ночью, испугает этот взгляд. Он похож на человека, очень тонкий и нагой, узкий лоб украшен рогом в палец наш величиной. У него же в пол-аршина пальцы на руках кривых, десять пальцев безобразных, острых, длинных и прямых» — так описывает этого сказочного героя поэт.
Габдулла Тукай прожил недолго: всего 26 лет, но за это время написал много прекрасных стихов, познакомил жителей Татарстана с творчеством Пушкина, Лермонтова и других русских поэтов, многие его произведения стали основой для песен, а балет по его поэме «Шурале» стал особенно знаменит: помимо Казани и других городов, его ставили на сцене Мариинского и Большого театров.
Впервые публике спектакль «Шурале» был показан в Казани 12 марта 1945 года. Хотя задумывался он гораздо раньше, когда театр готовился к Декаде татарского искусства в Москве. Соответствующее решение Политбюро ЦК ВКП(б) вышло 26 августа 1940 года, тогда-то и вспомнили о поэме Тукая и герое сказок татарского народа. Но путь этого балета к зрителю оказался гораздо длиннее и трагичнее, чем можно себе представить…
Декаду намечалось провести в августе 1941- го, и этому времени 27-летний композитор Фарид Яруллин закончил клавир своего «Шурале», но началась война, постановка отложилась, а в 1943 году молодой композитор погиб на фронте, и балету «Шурале» было суждено стать первой и последней крупной его работой.
В том же самом 1943 году, когда на фронте был убит Фарид Яруллин, работа над «Шурале» возобновляется вновь. А незадолго до окончания войны в Татарском театре состоялась и премьера. Первое и третье действие спектакля поставил Леонид Жуков, в прошлом известнейший солист Большого театра, приехавший на постоянную работу в Казань из Москвы и назначенный главным балетмейстером Татарского театра с октября 1944 года. Второе действие ставил Гай Тагиров.
А через 5 лет «Шурале» поставят и в Мариинском (тогда Кировском) театре. Причем постановщиком выступит не кто-нибудь, а Леонид Якобсон. «У него был природный Божий дар к сочинительству танца. Фантазия его была бездонна. И всё – тут же, тотчас, без домашних заготовок, импровизируя. Взаправду, почти по-моцартовски» — напишет об одном из любимых своих хореографов Леониде Якобсоне Майя Плисецкая в своих мемуарах.
— Да, были у балета и другие хореографы, но по-настоящему осуществил эту постановку всё-таки Якобсон. Лично я сам вообще работал с Якобсоном. И партию Шурале танцевал здесь в Казани – рассказывает мне худрук балета Татарского театра Владимир Яковлев.
— Что это за зверь такой Шурале?
— Лесное чудище такое. Он мог убивать людей, но не то что ел их, как другие чудища… Он щекотал! Но у Тукая в поэме речь идёт только о встречи Былтыра и Шурале.
— Шурале страшный? Дети пугаются, когда его видят?
— Он не вызывает какого-то ужаса или страха – у Якобсона всё с юмором сделано. Шурале и со сватами играет, пытается их защекотать. В балете потрясающей красоты музыка. И либретто увлекательное: Сююмбике — это птичка, которая прилетает с подругами, и они превращаются в красивых девушек. Но в поэме этого тоже нет.
Действительно, балет «Шурале» часто называют татарским «Лебединым озером», потому что мотив превращения птиц в девушек скорее всего оттуда и позаимствован. В нём рассказывается о том, как царь леса Шурале похищает крылья Сююмбике, после того как девушка- птица сбрасывает их. Он пытается утащить пленницу в своё логово и её, но тут появляется Былтыр, который бросает Шурале на пень и после схватки с чудищем, когда его пальцы-щупальцы застревают в расщелине дерева, уводит девушку в свою деревню, где во втором действии происходит свадьба этих героев.
Но Шурале находит Сююмбике и в деревне, подкидывает ей крылышки, схватив которые та обратно превращается в птицу, которую загоняет в логово Шурале окружившая её стая черных ворон. Былтыр опять идет в лес, поджигает его, уничтожает всю нечисть, а Шурале толкает в огонь. Чтобы навсегда остаться с любимым, сжигает в разбушевавшемся пламени свои крылья и Сююмбике, которую Былтыр пробившись сквозь горящий лес выносит на руках.
Сцена из спектакля «Шурале». Али Былтыр (Михаил Тимаев) и Сююмбике (Аманда Гомес). Фото предоставлено Пресс-службой ТГАТОБ
Но как же в балете воплощен образ Шурале? В спектакле татарского театра партию Шурале танцует суперпопулярный в Татарстане артист, премьер театра Мусы Джалиля Олег Ивенко. Два года назад он снялся в роли Нуреева в фильме британского режиссера Рэйфа Файнса (кинокомпания BBC Films), посвященного знаменитому на весь мир танцовщику «Белый ворон», а сейчас рассказывает мне, о том, что Шурале в татарской мифологии примерно соответствует нашему лешему; что не любит этот герой татарских сказок, когда его беспокоят и заходят на его территорию, но обожает всех щекотать… до смерти.
— Это как бы и не злой персонаж, но и не сказать, чтобы добрый. Но в тоже время очень забавный. Смотря как его сыграешь, как преподнесешь – говорит Олег. — Каждый раз, когда на сцене танцуют разные Шурале, у всех получаются разные образы. Вот у меня он двоякий: в первом акте более злой, агрессивный, а во втором акте забавный… Я не издеваюсь, а прикалываюсь.
— У него много подчиненной нечисти в лесу?
— Много! Эта нечисть — мои прислужники. Помимо Огненной ведьмы и Шайтана есть воронята. Есть ещё такой колоб… Но я называю его колобок. Потому что он похож на огромного колобка, но зеленого цвета, тоже с рогом, выходит с посохом и всех пугает. Там много таких чудищ в третьем акте.
— А пластика? Якобсон ведь придумал для Шурале уникальную пластику…
— Вся сложность в том, что ты всё время на приседе. То есть ноги устают максимально. Это один из самых сложных балетов. Он считается гротесковым, но в то же время ты понимаешь, что ты самый главный персонаж в этом спектакле. Вроде бы Былтыр и Сююмбике должны быть, но, во-первых, балет называется «Шурале», а во-вторых, всё равно все, и в первую очередь детишки, ждут когда выйдет Шурале. Тут же начинается шепот: «О, Шурале, Шурале».
А пластика его подобна природе. Я же как дерево, как какое-то растение. Заломы в пластике. Смотрите на костюм. Издалека будет казаться, что это дерево, сук какой-то, на голове шапка с рогом. Это очень давняя сказка и очень популярная, особенно в Татарстане. В Мариинском театре тоже идёт этот спектакль, но там его танцуют по-другому — пластично. Потому что все артисты такие «мягкие». А у нас здесь наоборот надо танцевать так, чтоб затмить всех в этом спектакле.
— Долго ли ты снимаешь этот грим после спектакля «Шурале»? Тут ведь и борода, и нос специально сделанные? За сколько времени до начала спектакля ты приходишь в театр?
— Прихожу на спектакль за два часа. Грим невозможно долгий: 30-40 минут всё это накладывается. У нас есть гримёр замечательный, Марина. Она делает этот образ порядка 20 лет! И она каждый раз, когда я её прошу, какие-то нюансы вносит.
Вот сегодня мы сделали немного «светлого» Шурале. С оттенком белого. В основном он у меня был зелено-тёмный, а сегодня мы и трико разрисовали, и сделали новый грим. Пальцы на перчатках, тоже отрываются. На один спектакль хватает — и всё. Пальцы такие, чтоб зритель увидел, что это щупальца. И если мы не сделаем новые длинные, это будет просто поролоновая тряпка. И мы каждый раз обновляем, приклеиваем. Вот видите, новый, свежий? Снимаем грим ещё дольше чем накладывается, потому что мы закрашиваем и шею полностью. После спектакля я выхожу «в ноль», и нужен один день для эмоционального восстановления. Провожу день спокойно в лайтовом легком режиме .
— Шурале погибает в конце спектакля. Как дети к этому относятся?
Но они все равно видят меня на поклоне и говорят: «А, живой он!» и приходят за кулисы фотографироваться. Те, кто не один раз смотрит, знают, что я выйду на поклон, они ждут этого момента. Они и другим объясняют: «Он же сейчас выйдет!»
— У тебя получаются такие разные образы, от Шурале до Нуреева… Как ты находишь подход к каждому из них?
— Со мной много кто работал над Шурале: наши педагоги Луиза Ильдусовна Мухамедгалеева, Артем Анатольевич Белов, Игорь Колб из Мариинского театра — где-то восемь педагогов. Но больше всего мне дал Владимир Алексеевич Яковлев: он был одним из лучших исполнителей этой партии, у него сильные задатки драматического актера.
После того, как Олег Ивенко снялся в британском фильме «Белый ворон» в роли Нуреева, он много занимается с педагогом по актерскому мастерству, и по его собственному признанию, начал по-другому подходить ко всем ролям, в том числе пересмотрел и образ Шурале. Теперь для каждого спектакля он стремится внести в образ чудища что-то новое…
— Твоя популярность сильно возросла после того, как ты снялся в британской картине? – спрашиваю я танцовщика в заключении нашего разговора.
— В разы. Ведь балет — элитарное искусство. Не все понимают балет и ходят на него. Или приходят в театр выгулять свои новые наряды. А те, кто действительно ценят, их очень мало. А кино, конечно, массовое искусство. И после съемок у Файнса популярность конечно же возросла.
Второе место: Шайтан
Как уже говорилось в татарском фольклоре Шурале иногда называют Шайтаном. Но в балете «Шурале» есть такой персонаж как огненный Шайтан, который танцует на сцене в паре с Огненной ведьмой и показывается прислужником, подчиненным Шурале. В этой демонической иерархии Шурале оказывается даже ещё более могущественным персонажем, чем известный всем Шайтан.
Сцена из спектакля «Шурале». Шайтан. Фото предоставлено Пресс-службой ТГАТОБ
— Шайтан в вашем балете подчиненный у Шурале? – допытываюсь у солиста Татарского театра Алессандро Каггеджи, который танцует в Татарском театре оперы и балета партию Огненного Шайтана.
Да, как и вся нечисть, он в антураже Шурале. Как и его партнёрша Огненная ведьма. Шайтана мне дали станцевать уже в первом сезоне, когда только начал тут работать. И танцевал три года, а недавно мне дали танцевать и самого Шурале. И если идет блок из двух спектаклей, то обычно в первом я танцую Шайтана, а во втором – Шурале. Шайтан — очень динамичная партия, хотя в балете у него всего один танец на три минуты максимум. Но выкладываешься полностью — там негде отдыхать.
Аллесандро Каггеджи – англичанин. Закончил он Московскую академию хореографии, но судьба распорядилась так, что работает этот артист и хореограф сейчас в Татарском театре оперы и балета.
— А в английской мифологии есть похожий персонаж? – интересуюсь у Аллесандро уже после того как посмотрел спектакль.
— Национального героя такого плана в Англии, конечно, нет, но есть книги фантастики, типа про хоббитов. И там что-то похожее может встретиться.
Третье и четвертое места: злобный карла Черномор и живая голова
Главный отрицательный герой поэмы Пушкина «Руслан и Людмила» Черномор в чем-то близок Шурале: он тоже любит похищать молоденьких девушек и удерживать их в своём плену. Балет «Руслан и Людмила» — один из первых спектаклей, поставленных по произведениям Пушкина. Ведь ещё 16 декабря 1821 года на сцене Пашковского театра в Москве состоялась премьера большого героико-волшебного пантомимного балета в пяти действиях «Руслан и Людмила, или Низвержение Черномора, злого волшебника».
Музыка принадлежала Ф. Е. Шольцу, постановка — А. П. Глушковскому. Пушкин (поэма которого была опубликована в августе 1820 года) находился тогда в Южной ссылке. Потому на афише без указания его имени значилось, что «сюжет взят из известной национальной русской сказки: Руслан и Людмила с некоторыми прибавлениями». В балете отсутствовали привычные нам пушкинские персонажи. Так, вместо волшебницы Наины тут действовала Злотвора, которая превращалась в карлу Черномора, уносила Людмилу на облаке, окруженном фуриями. По моде тогдашних лет, как и в первых немых фильмах, балет сопровождался титрами. Один из них гласил: «Страшись, Черномор! Руслан приближается!»
Сцена из спектакля «Руслан и Людмила». Битва Черномора (Егор Мотузов) и Руслана (Даниил Росланов). Фото Виталий Янчишин. Предоставлено Пресс-службой ТГАТОБ
Балет был очень популярен, шёл какое-то время на сцене московского Большого театра, и уже в декабре 1824 года «Руслана и Людмилу» перенесли на сцену столичного Большого каменного театра в Санкт-Петербурге. Там титров уже не использовали, а афиша подробно оповещала зрителей, что они увидят балет, «взятый из известной поэмы Пушкина и по программе Глушковского поставленный на сцену и вновь переделанный г-ми Огюстом и Дидло; муз. Шольца». Балет, действительно, поставил тот самый французский балетмейстер Шарль Дидло, о котором Пушкин позже напишет в своём «Евгении Онегине»: «Балеты долго я терпел, но и Дидло мне надоел».
Однако со временем балет сошёл со сцены, и на ней воцарилась опера с таким же названием, созданная в 1837-1842 годах по произведению Пушкина великим русским композитором Михаилом Ивановичем Глинкой, который задумал её через несколько месяцев после трагической гибели Пушкина на дуэли, посвятив свое произведение памяти поэта. А о балете «Руслан и Людмила» полтора столетия спустя вспомнил худрук тогда только-только созданного «Кремлевского балета» Андрей Петров. Спектакль в его хореографии был поставлен в 1992 году на основе не только пушкинской поэмы, но и знаменитой оперы Глинки (в обработке композитора Вячеслава Агафонникова), и стал первым балетом, поставленным на только что созданную труппу.
— Конечно, когда была написана опера – балет уже не шёл, – рассказывает мне худрук «Кремлевского балета» Андрей Петров. — Правда, многие ставили для оперы танцы: например, Фокин – «Сады Наины». И Григорович ставил танцы в знаменитом спектакле Бориса Покровского на сцене Большого театра, где Нестеренко пел партию Руслана. Меня как раз Григорович взял тогда ассистентом на эту постановку по мизансценам миманса.
Это был очень хороший спектакль, но оперный спектакль, во-первых, не каждый театр может поднять, хотя это гениальная музыка! Поэтому и родилась такая идея – восстановить традицию и опять сделать балет на русскую тему.
Сначала он был на 20 минут длиннее. Там, например, был кот ученый, но потом я понял, что какие-то вещи не нужны, и постепенно в течение 3-4 лет балет обкатывался, всё не очень нужное из него ушло, осталась только квинтэссенция. Состоялось уже больше 160 представлений только на нашей кремлевской сцене. Мы показывали «Руслана и Людмилу» на гастролях во многих странах. Поначалу импресарио с трудом соглашаются его брать, но, когда видят спектакль, то говорят: «Да, это событие!»
— Андрей Борисович, почему у вас свита Черномора танцует лезгинку?
— Так написано у Глинки. Ведь в это время была война на Кавказе, и Пушкин писал, что это такая квинтэссенция Кавказа. Такой волшебник, который живет на Кавказе в горах. И Глинка написал замечательную лезгинку.
— И такая решительная у вас Людмила: она Черномора ногой чуть ли не в челюсть бьёт…
— Людмила с характером! Она и у Пушкина с характером, и персонаж не сломленный. Не сидела, не плакала-рыдала, а боролась. Настоящая русская женщина!
Руслан (Даниил Росланов) и Людмила (Екатерина Первушина) . Фото Виталий Янчишин .Предоставлено Пресс-службой ТГАТОБ
Кстати, ставя бой Руслана с живой гигантской головой (которая, напомним, принадлежит старшему брату Черномора и хранит волшебный меч, единственное оружие способное лишить злого карлика силы), так красочно описанный у Пушкина, Петров явно вспомнил и о своем балете-предшественнике. Ведь уже в балете Глушковского голова, отражая нападение Руслана, превращалась в воинов и двенадцатиглавого змея. Затем на витязя набрасывались адские чудища, вылетавшие из водопада, а красавицы, после тщетной попытки соблазнить его, оборачивались разъяренными фуриями.
— Как сделан бой с огромной головой? – спрашиваю после спектакля премьера «Кремлевского балета» Даниила Росланова, танцевавшего в балете «Руслана и Людмила» партию Руслана.
— Тут такая идея, что одна большая голова суммируется в целую армию. Там сгруппировано 12 человек закрытых щитами. На щитах изображена определенная часть лица: то есть у кого-то ус, у кого-то глаз, у кого-то щека. И когда они сидят в определенном порядке, получается лицо, а сверху огромный шлем – как бы гигантская голова. Так что 12 человек, закрытых щитами, и составляют голову. Потом она рассыпается, потому что артисты во время боя сходят со своих мест образуя армию, составленную из воинов, с которой сражается Руслан.
— Черномор по ходу балета, чтобы понравиться Людмиле превращается в Руслана, так что ты играешь не только Руслана, но и Черномора в образе Руслана…
— Да, в этом эпизоде мне приходится отталкиваться от исполнителя партии Черномора и строить пластику исходя из того, как двигается он.
Роль Черномора в «Руслане и Людмиле» танцует премьер «Кремлёвского балета» Егор Мотузов, который рассказывает мне после спектакля, какая это физически тяжелая партия, — Во время её исполнения ты начинаешь потеть, и клей от грима попадает и в нос, и в глаза, что тяжело и неприятно! Но искусство требует жертв!- говорит он.
— Но там много чего ещё неприятного… В частности, длиннющая борода! Она не мешает?
— К бороде я уже привык, потому что с ней репетировал.
Черномор (Егор Мотузов) и его свита. Фото Виталий Янчишин.Предоставлено Пресс-службой ТГАТОБ
— Ты сейчас снимаешь грим тройным одеколоном… Только им это всё можно отмыть?
— Да. Этот клей, очень клейкий и приставучий, поэтому, только чем-то агрессивным можно его оттереть, а тройной одеколон это берёт.
— Ты же в театре принцев танцуешь. Как из балетного красавца ухитряешься превращаться в чудовище?
— Если по порядку, то сначала клеится нос: специально на ваточку наклеивается. Потом наносится грим. Если есть возможность, то грим делает профессиональный гримёр. Если такой возможности нет, то приходится самому по старым фотографиям артистов, по такой же схеме наносить. Вот сегодня мне повезло и мне помогли прекрасные профессионалы Казанского театра.
Дальше, один из важнейших аксессуаров Черномора — это его борода. Борода очень длинная, примерно три с половиной-четыре метра. Это символ Черномора, в ней заключается его сила, поэтому нельзя просто её волочить за собой…С ней нужно работать всем участникам театрального действа, которое происходит на сцене, как с важным предметом. Поэтому на репетиции всегда надевается эта борода и с ней прорабатываются все позы, жесты и движения. Она натуральная.
— Твой герой должен летать. Вот каким образом это делается в балете?
— Не знаю насколько у меня это получилось, но в прыжках должен присутствовать баллон, то есть такое зависание в воздухе. Благодаря этому и должен создаваться такой эффект. Кроме того, мне помогают мои слуги, ребята, которые незаметно меня подхватывают под руки, и так как костюмы у них тёмные, а также тёмное освещение, может тоже создаваться иллюзия некоего полета.
Все поддержки с тремя моими слугами мы всегда репетируем вместе: кто-то проносит эту бороду, ведь в полете она должна развеваться, потом передает другому. Кто-то мне передает, а я заматываю ей Людмилу.
Потом Егор рассказывает, как в балете показывается знаменитый эпизод из этой поэмы, когда Руслан три дня летает по небу, схватив за бороду Черномора. Все мы с детства помним, как «через леса, через моря, колдун несет богатыря»… Оказывается, для этого в Кремле задействованы специальные пролетные куклы. И в тот момент, когда Черномор должен взлететь в воздух, пара, играющая Руслана и злого волшебника, уходит за кулисы, имитируя взлет. А потом на фоне изображенных облаков и крыш города происходит тот самый пролет. Живой артист, дублер Руслана, прикрепленный на тросах, летит, а к нему привязана кукла Черномора, которую он держит за бороду.
— Какие-то казусы были с этой бородой?
— Поначалу, когда у нас не было опыта работы с ней, она могла и отклеиваться. В финальной сцене уже с обрезанной бородой я делаю фуэте вместе с Фарлафом. И я почему-то поленился или не успел хорошо проклеить бороду, она получилась как бы просто на резиночке, и при исполнении фуэте борода поднималась и закрывала мне глаза. То есть, делая фуэте, я не видел где нахожусь, и приходилось только на вестибулярном аппарате танцевать. А вот, например, сегодня мне клей в нос затёк, и я начал чихать — раз шесть подряд! Хорошо хоть, не на сцене, а за кулисами!
Пятое место — колдунья Наина
Есть в балете «Руслан и Людмила» и ещё один отрицательный персонаж – волшебница Наина. Она у Петрова предстает то в образе отвратительной старухи, то как «писанная» красавица, которая, как и в балете Глушковского, пытается соблазнить героев поэмы. У Петрова она соблазняет хазарского хана Ратмира, а исполняет эту партию солистка «Кремлёвского балета» Олеся Росланова, в жизни — красавица.
— У вас такая сложная роль, потому что с одной стороны вы – соблазнительная красотка, а с другой стороны — ведьма. Как преображаетесь, становитесь старой ведьмой?
— В плане грима и костюма, у моей героини всё очень интересно придумано: костюм уже идет с маской и сеткой, чтобы не было видно моего лица. Поэтому какого-то особого грима для старухи не нужно. Это маска все показывает.
С одной стороны, Наина должна быть старухой, а с другой, она на пуантах. И этот момент для меня безумно интересный: искать, пробовать, суметь показать черную силу, которая и её саму крючит изнутри. И она вся такая противная, вредная, на всех злится, поскольку личное счастье у неё не сложилось, и её взаимоотношения с Финном тоже двигают весь балет.
А взаимоотношения эти сложные и запутанные: ведь Финн в поэме у Пушкина любил Наину, но она его любовь отвергла. Чтоб завоевать любовь красавицы, он покидает Финляндию («оставил финские поля»), странствует, совершает во имя неё подвиги, завоевывает сокровища («к ногам красавицы надменной принес я меч окровавленный, кораллы, злато и жемчуг»), изучает магию, чтоб приворожить её к себе («Наину чарами привлечь и в гордом сердце девы хладной любовь волшебствами зажечь»). И это ему наконец удается…
— Но уехал-то он на 40 лет, и когда вернулся, она уже старухой стала. С этого и начинается их встреча в балете. Она уже старая, дряхлая и беззубая, к нему и так, и эдак, но он уже больше её не любит. И вот на этом и начинается их конфликт, и поэтому везде, где она может что-то испортить, не дать героям встретиться, не дать найти Людмилу, она везде показывает свое злое начало – объясняет мне Ольга.
— Процесс превращения моментально в красавицу — как это технически происходит?
— Андрей Борисович Петров очень интересно придумал: Наина сначала колдует над зельем, чтобы отравить Ратмира. И я просто снимаю плащ и превращаюсь в молоденькую девушку. Я всё время на этом моменте так переживаю, потому что музыки по времени мало, а нужно успеть снять плащ. А плащ (капюшон, к которому пришита маска с носом) – это, как бы и есть старуха. Но маска с капюшоном так надета, что я, когда играю старуху, почти ничего не вижу. Приходится танцевать практически вслепую, движешься, как будто на ощупь. Но, с другой стороны, это такой нерв добавляет! И вот в момент превращения я должна за достаточно короткое время снять этот плащ, маску, надеть корону. А там всего полфразы на то, чтобы выдохнуть и понять, что ты уже совершенно другой человек.
— И за сколько секунд вы делаете это омоложение и становитесь соблазнительной красоткой?
— Секунд за двадцать надо успеть. И ещё когда спешишь, то сразу как обычно у тебя ничего не развязывается, всё запутывается, застревает. И в этот момент я выдыхаю, говорю себе: «Спокойно!» и всё это проделываю. Каждый раз — стресс и волнение. А вдруг не успею?
Источник: mk.ru
