Коллекционер жизни
Фото: Алексей Меринов
Такие разные Марии Магдалины
Картонную сумрачно-торжественного оттенка икону (размером с игральную карту) я увидел на лоточке одной из церквей. Текст, отпечатанный с обратной стороны, гласил: «Святая равноапостольная Мария Магдалина родилась в местечке Магдалы в Галилее. С юности она страдала тяжким недугом — беснованием. Когда Господь изгнал из нее бесов, она оставила все, последовала за Ним. Она не оставила Господа после взятия Его иудеями и стояла у креста вместе с Пресвятой Богородицей и апостолом Иоанном…»
Читаешь — и возникает (и укореняется!) невольное негодование, забывается призыв Христа: не делить праведников и грешников на эллинов и иудеев. Не вспоминаешь: Мария Магдалина и Иисус по крови принадлежали к укоряемому приведенной аннотацией племени. А коль не умиротворен, благостная молитва не получится, разум затмевает мстительная агрессия. Ради нее, вероятно, и снабжен образ святой подвижницы сопроводительным пояснением.
Пример иного рода — Мария Магдалина кисти великого живописца Александра Иванова; в созданном его гениальным воображением светлом лике благоговейная кротость сочетается с безграничной верой и жертвенностью. Уходя от таких картин, оглядываешься, прощаешься взглядом, боясь порвать ниточку, что связала тебя с вечностью.
Ярлык враждебности
Шедеврам догматические ярлыки в тягость. Довески не требуются.
В этом отличие искусства от халтурных хромающих подделок.
Извратить, опошлить таинство — элементарно просто. Вложить трепетные слова мальчика из пьесы Шварца о Золушке «я не волшебник, я только учусь» в уста шварцевского же Дракона (или Ирода), прожженного деспота, узурпировавшего власть и не желающего никому ее уступать. Получится сытый, циничный парафраз-перевертыш: «Я не чудотворец, я только учусь» (убивать, мучить, пытать). А беззлобной Марии Магдалине что приписать, пришлепнуть? Исторически выверенный (не придерешься) антагонизм Ироду…
Эрзац подкрался и празднует
Постижение глубин (бытия, литературы, живописи) — труд не столько познавательный и интеллектуальный, сколько душевный. Но трудиться (искать истину) по нраву не каждому. Для чего напрягаться? Без того забот полон рот. Потому правит бал верхоглядство: не выстраданные книги, а вал подделок, не подлинные полотна, а безэмоциональные репродукции, не новозаветные заповеди, а искаженные религиозные постулаты; мало кто различает фальшь, тем паче испытывает нужду в первоисточниках. Слой наносного ширпотреба теснит и затмевает скромную весомость подлинных чувств.
Музицировали, пели. Появился граммофон. Потом радиоточки, телевидение, стереофонические наушники, караоке. Если можно нажать кнопку и зазвучит, для чего жертвовать ленью? Утомительно ударять по клавишам, исторгать звуки, листать страницы!
Эрзац празднует. Но что взамен книг, концертов? Треп о служебных неразберихах, дрязги с соседями.
Поэтому уровень мысли — кухонный. Приземленный. Ниже среднего. До символически-аллегорической высоты не допрыгнуть.
Неуловимая осязаемость
Пребываем в насыщенном растворе вечности, каждый на свой манер сопряжен с нею.
Из каких нитей — бесплотных и в то же время явно наличествующих, которые иной раз можно пощупать, — она выткана? Из созвучных любой эпохе мыслей? Бессмертных чувств смертных людей? Из обреченных на распад и сопротивляющихся гибели (и атакам мракобесов) полотен художников? Неуловимая ткань искусства не вещественна, но осязаема и ощутима ежедневно и ежечасно, его воздействие на человека материально. Вера в идеал, в справедливость, в Бога неуловима, но плоды очевидны. Удивительная эта эфемерность способна двигать горы!
Хранит тепло бытия, спасает и согревает человека отнюдь не ханжески прикрывающий приметы естества фиговый листок словесных и плакатных покровов; ухищренность повседневных расхожих банальностей не заслонит кровоточащие стигматы, напротив, прикосновение к обнаженным ранам животворно и воскресительно.
Почему циферблат превратился в тянучку?
Искусству противопоказано буквальное восприятие. Но именно плоско и утилитарно его трактуют и используют в низменных целях.
Получается убожество, примитив. Исчезает многомерность, символика, подтекст, притчевость.
Чистая случайность, провиденциальная закономерность или блажь пресыщенного капризного буржуазного общества — что Пикассо и Сальвадор Дали объявлены гениями, а не сумасшедшими придурками, заслужившими смирительную рубашку и лишь возомнившими себя живописцами?
Рассмотрим «Гернику» или «Текущее время» с точки зрения здравого смысла. Что за уродливая пятка на переднем плане, что за странные конечности, смутно напоминающие человеческие, топорщатся во все стороны, что за маски вместо лиц? Почему циферблат часов превратился в тянучку и при чем здесь тигры? Бред шизофреников! В лечебницу их — на принудительное исцеление.
Если бы в СССР кто-нибудь позволил себе подобное безобразие — в хрущевские (уж не говорю — сталинские) времена точно бы упекли.
Но берусь доказать, что и благонамеренные реалисты Пластов и Лактионов, а то и классические Репин и Шишкин могут предстать невменяемыми параноиками, испортившими не один десяток высококачественных холстов непонятно кому адресованной мазней.
Что за «Утро в сосновом бору»? Где художник (от слова «худо») мог наблюдать столь невероятно благостную идиллию? Если бы подкрался к медведице и медвежатам со своим мольбертом и подрамником, был бы растерзан (ведь медведи крайне агрессивны в период выращивания потомства). Юридически говоря, его провокационный фейк может быть приравнен к дезинформации и чреват опасной для доверчивых граждан идеей единения с природой! Пусть бы лучше фантазировал-мастурбировал в башне из слоновой кости, в мансарде, вплетая небывальщину в натужно измышленный сусальный сюжет. Пусть бы наведался в зоопарк, где даже зайцы (в целях защиты посетителей) помещены в вольеры!
А Репин? Что он себе позволил (и нам насильно втюхивает)? Что отцы убивают детей посохом? Разве это типично? Где он видел таких злобных папаш (и извергов-царей)? Царь должен сидеть на троне в собольей мантии, а не таращить глаза в припадке бешенства. Если мнимый живописец сам подвержен эпилептическим конвульсиям, пусть обратится к специалистам определенного профиля, ему помогут; а мы жаждем (и привыкли видеть) мудрых, рассудительных правителей, заботливых отцов отечества.
«Черный квадрат»? «Явление Христа народу»? Нелепые экивоки, позорная манера избалованных эстетов изводить краски на воплощение миражей! Разве законопослушный гражданин смеет предаваться дилетантству, когда полно вакансий в управляющих компаниях, где дефицит сантехников и дворников?
Логичный ход мысли? Здравое рассуждение? Или пристрастный жупел по субъективной склонности? Произведению искусства — чтобы быть признанным ярчайшим шедевром и навек числиться по обозначенному разряду или соскользнуть в отстойник бездарной абракадабры — достаточно ангажированного превознесения или подтасованного охаивания?
Ну а что подразумевает сам творец? Сам запечатлитель не плоскостной дворцовой сценки Репин? Он не дидактично, не назидательно, а по наитию богоданно воплотил трагичнейший момент отчаяния и осознания деспотом с помутившимся от вседозволенности рассудком непоправимости, которую не исправить. Подрубленная под корень семья, перечеркнутое будущее, собственная безрадостная старость и одинокая смерть, уже маячащая на пороге… (Согласно историческим свидетельствам, Грозный перед убийством сына излупил еще и его беременную жену.) Прочитываются и более широкие толкования — убийство страны, которой распутно и кроваво правил. Это миг не царского, а нашего, зрительского прозрения и просветления (которое, увы, ничего не изменит в прошлом). Но, может, убережет от ошибок в настоящем?..
Кость виляет собакой
Деликатный Чехов, рассуждая о том, что воспитанный человек все видит и ничего не замечает, имел в виду, конечно, мягкость взаимоотношений с окружающими.
Воспитанность (не говорю: интеллигентность) заключалась бы в невыпячивании, микшировании тремора Ангелы Меркель — женщины немолодой и не щадившей себя на посту канцлера, много сделавшей для своей страны и Европы. Но журналисты сворой голодных собак бросились обсасывать посланную судьбой поживу. А потом вцепились и в супругу Макрона, ставя ей в вину возраст, наряды, присовокупив для пущей скандальности и сенсационности якобы нетрадиционные интимные склонности ее супруга и якобы «мужское» прошлое самой «первой леди Парижа» (термин взят из газет). Что сказать об официальных сплетниках? (Но они и сами о себе всё знают.) Раздули дрязгу, наплодили гадостей. Не ново. Вспомним пьесу Чехова «Иванов», где затравливают Сару — и за то, что старше мужа, и за то, что принадлежит к нации Марии Магдалины.
Мы привыкли к бессердечию, хамству, бессовестности, которые стимулируют поглотительское отношение к жизни, уродуют нас самих и окружающую реальность.
Источник: mk.ru
