На Чеховском фестивале аргентинцы показали, как двум людям превратиться в одно целое
В Аргентине его называют королем танго. В Буэнос-Айресе имя Хермана Корнехо сверхзнаменито. О шоу «Танго после заката», которое он привез в Москву на Чеховский фестиваль, пишут как о «пьянящем коктейле из эротики и атлетизма, окрашенном сине-золотым светом ночи в Буэнос-Айресе». Чтобы привезти его в Москву, организатором пришлось преодолеть немало сложностей.
Фото: Александр Куров / МТФ им. А.П. Чехова.
Вылететь заранее запланированным рейсом из страны, где царит полный локдаун, у «Компании Хермана Корнехо» не получилось, поскольку с авиасообщением во время пандемии большие сложности. Чудом за два дня до прилета нашелся единственный рейс. Летели более суток, с 6-часовой пересадкой в Мадриде. И вот они в Москве.
Ожидания не обманули: взрыв чувственности, которая прорывается в зрительный зал, вызывает бешеную реакцию публики. Полупустой из-за пандемийных ограничений зал театра Моссовета в конце представления грохотал, как стадион. Зрители встали, а некоторые особенно впечатлительные – плакали.
– Это что-то невообразимое, феноменальное! – говорит мне Рамиль Мехдиев, солист ансамбля имени Моисеева, где последняя премьера тоже посвящена танго. Так что всеми тонкостями стиля Рамиль, как и другие артисты ансамбля, владеет не понаслышке.
Конечно, соблюдения танцовщиками академических тонкостей, принятых у нас в классическом танго, мы здесь не увидим. Главное в этом танце – клокочущая страсть, и она у аргентинцев вырывается наружу, гигантскими волнами накрывая зрительный зал.
– Добро пожаловать в Буэнос-Айрес, город, который никогда не спит! – приветствует зрителей, выходя на сцену в платье с серебряными блестками, певица Антонела Сирильо, и шоу начинается. Начинается, естественно, с бандонеона. Этот музыкальный инструмент, похожий на наш баян, только миниатюрный, называют душой танго. На нем, танцуя, играет какая-то девушка
– Это как бы муза Пьяццолы. Он сам играл на бандонеоне и был гением композиции. И эта женщина как будто соблазняет Пьяццоллу, заманивает, чтобы он писал музыку и сочинял, – поясняет мне свой замысел Херман.
«Танго после заката» целиком и полностью посвящен Астору Пьяццоле. Это признание в любви всемирно известному композитору. Весь спектакль основан на его произведениях, поэтому все названия, которые мы видим в программке, это просто названия его музыкальных пьес: «Прелюдия к 3001 году», «Что будет дальше…» или, например, «Акула». Первое отделение заканчивается номером «Китайская стена», и все танцовщики выстраиваются в такую цепочку, держа друг друга за руки.
– Два отделения вечера – это разные периоды творчества композитора, и мы стараемся сфокусироваться на том, в каком периоде Пьццолла это писал, – рассказывает Херман Корнехо.
Мы разговариваем после спектакля в его гримуборной. В России король танго впервые, поэтому у нас его путают со звездой американского балета Германом Корнехо. Тот тоже из Аргентины. Когда-то в Москву приезжал знаменитый классический танцовщик Хулио Бокка, и он со своей труппой тоже привозил танго. И сейчас многие подумали, что и на этот раз труппа Хермана Корнехо – это труппа звезды американского балета с новой программой, посвященной танго. Ведь танго у аргентинцев – общенациональная страсть.
Фото: Александр Куров / МТФ им. А.П. Чехова.
– Я знаком с ним, но нас немножко по-разному зовут. Он Herman, я German. Отличие в одной букве – смеется Херман. – Он тоже аргентинец, и у него есть сестра Эрика Корнехо, и она тоже танцует в американском балете.
В «Танго после заката», как и во многих спектаклях такого формата, занято пять пар. Все – одни из лучших в мире в этом танце. Главная пара – это сам Херман Корнехо, прославленный артист, обладатель семи золотых медалей и двадцати первых призов на национальном уровне, чемпион мира в этом виде танца, и его партнерша Хисела Галеаси, известная по съемкам в фильмах, где выступала в качестве ведущей танцовщицы. Во время первого и второго отделения они выступали по два раза в каждом акте, и их танцы разили наповал.
А вообще в «Танго после заката» чередуются сольные выступления с танцами нескольких пар – как правило, четырех, но иногда на сцене представлены и все пять. Причем каждая из них имеет свой сольный выход. У каждой – собственная краска, и они привносят эту краску в общую канву спектакля.
Компания Хермана Корнехо сформирована на основании смешения разных стилей: тут присутствуют и элементы из классического балета, и элементы современного танца.
– Но не просто так, а только тогда, когда нам есть что сказать с их помощью, – поясняет Корнехо.
В шоу, например, есть танго, которое Херман Корнехо и Хисела Галеасси заканчивают головокружительной, акробатической поддержкой, почти как у Григоровича в «Спартаке», когда танцовщик держит партнершу на одной руке. А вот другая пара – Эсекиэль Лопес и Камила Алегре – это открытая чувственность и эротизм. Он – в черной рубашке, полностью открывающей грудь с татуировкой. Она – в красном платье.
Костюмы в этом шоу – отдельная песня… Их в спектакле – около ста! Танцовщики их меняют с сверхзвуковой скоростью: от 10 до 30 секунд. Иногда это делается прямо на сцене, когда красное платье танцовщицы совлекают сгрудившиеся подле нее кавалеры, и оно мгновенно превращается в не менее изысканное черное, еще более короткое, которое пряталось под красным.
Чуть ли не все платья в этом шоу достойны войти в коллекцию от кутюр. Все они – с глубокими вырезами, обнаженной спиной. Хотя есть в спектакле момент, когда танцовщица выходит и в брюках. Но что это за брюки! Широкие, с нашитыми на них то ли кружевами, то ли кусками материи брючины напоминают две отдельные фантастические юбки.
Свой первый сольный номер, под названием «Лето в Буэнос-Айресе», Хисела Галеасси, партнерша Корнехо по танцу и одновременно его ассистент как хореографа, танцует в бледно-розовом платье от аргентинского дизайнера Альберто Маури. Причем некоторые ее платья, такие, как золотое с черным, довольно тяжелые.
Фото: Александр Куров / МТФ им. А.П. Чехова.
– Но это стоит страданий, потому что оно выглядит божественно, – говорит Хисела. – У всех платьев есть разрезы – эти разрезы позволяют нам использовать ногу и не путаться в платье, когда мы держимся ногой за партнера.
Причем одна из ножек, обутых в красивые туфли на высоком каблуке, в какой-то момент может оказаться у партнера на плече… А в какой-то – танцовщица может растянуться у ног партнера в эффектном шпагате, а то и с возгласами после броска проехаться телом по сцене в совершенно немыслимой комбинации.
– Как возникла сама идея спектакля и вкладывали ли вы сюда какой-то сюжет? Или вы строите программу как шоу с чередованием номеров? – спрашиваю я Хермана Корнехо.
– Мне нравится в танцах, что я могу использовать талант каждого из артистов. В этом спектакле я хотел это поднять на новый уровень. Первая часть – это как бы улица. Просто танцы на улице после заката. Это отражено и в названии спектакля. Поэтому там много таких элементов, как «дорожки», проходы, которые создают свет на сцене.
Итак, первый акт – это улица, грусть, танго… Второй – более закрытый, интимный: пары танцуют уже в салоне. Хотя в оформлении это никак не подчеркивается, только иногда используются соответствующие аксессуары – такие, как длинные, во всю сцену, прозрачные газовые ткани, протянутые от кулисы к кулисе, которые колышутся в такт музыке и танцу, обрамляя выступление артистов.
В темном освещении сцены виднеется оркестр из семи человек. Знойное танго, женщина, любовь, страсть – все это в полной мере присутствует в выступлении этой труппы.
Фото: Александр Куров / МТФ им. А.П. Чехова.
– Шоу разделено на два акта, которые соответствуют двум периодам аргентинской музыки, – продолжает Корнехо свой рассказ о спектакле. – 60-е. 70-е, 80-е, 90-е годы музыки Пьяццолы в Аргентине – из-за этого в спектакле такая смена настроений. Некоторые композиции грустные, другие – веселые. Что касается музыкальный структуры спектакля – первый период более классический, более похожий на классическое танго. Но постепенно структура разламывается, потому что сам Пьяццола много лет жил в Нью-Йорке, он играл джаз, и в его музыке постепенно появляются элементы джаза и других музыкальных направлений.
– Когда танго начиналось, Пьяццолы еще не было, но сейчас Пьяццола – олицетворение танго. Почти невозможно представить танго без его щемящей музыки.
– Он большой новатор. Пьяццола привнес в танго немного джаза, современной и классической музыки. Таким образом он поднял танго на другой уровень и сделал его гораздо более популярным во всем мире.
– Первый музыкальный инструмент, который использовали в танго, – это бандонеон или гитара?
– Не было такого, чтобы люди взяли и изобрели сразу танго как стиль. Танго создавалось благодаря тому, что большое количество эмигрантов из разных европейских стран убегало от войны в Аргентину.
Бандонеон – это изначально немецкий инструмент. Соответственно, люди – немцы, итальянцы, поляки – хватали свои народные инструменты и садились на корабль. Потом они играли любимую музыку в порту в Буэнос-Айресе. Если посмотреть фотографии, можно увидеть такие узенькие высокие домики в Буэнос-Айресе. Там жила куча эмигрантов из разных стран. И представьте себе внутренний дворик такого дома… Там семьи разных национальностей собираются вместе со своими инструментами и празднуют на какой-то вечеринке какое-либо событие. Кто во что горазд, кто на чем умеет играть. И в этом процессе, совместной попытке почувствовать счастье, и рождается танго.
Я не хотел задавать в спектакле никаких внешних рамок, потому что танец, мне кажется, сам способен рассказать историю, он способен раскрыть интимность и внутреннюю реальность каждого из танцоров на сцене. Душа, дух, возможность превратиться двум людям в одно целое – это в танго самое важное.
Источник: mk.ru
