Людмила Поргина:«Колю рисовали многие художники, но я все портреты сжигала»
В день, когда Николаю Караченцову могло бы исполниться 77 лет, на Казанском вокзале открылась выставка «Игра в города». Посвящена она 40-летию постановки рок-оперы Алексея Рыбникова «Юнона и Авось» в московском театре Ленком. Премьера состоялась в октябре 1981 года.
Людмила Поргина у портрета Николая Караченцова.
Фото: Светлана Хохрякова
«Игра в города» построена художником Ириной Кориной, архитектором Ильей Вознесенским и киноведом Вячеславом Шмыровым по принципу популярной игры, где очередное название должно начинаться с последней буквы предыдущего. А здесь каждый из создателей знаменитого ленкомовского спектакля ассоциируется с каким-то городом мира.
Поэт Андрей Вознесенский в канадском Ванкувере узнает историю любви русского графа Резанова и дочери губернатора Сан-Франциско Кончиты. Там он и начинает работу над поэмой «Авось». Композитор Алексей Рыбников — это Москва. Постановку его рок-оперы в Московском театре им. Ленинского комсомола отложат на неопределенное время без объяснения причин. Однако будет сделана полуподпольная запись фирмой «Мелодия», а когда пластинка не выйдет, Рыбников организует первое публичное прослушивание своего сочинения в храме Покрова Пресвятой Богородицы в Филях. Тогда это был филиал Музея древнерусской культуры им. Андрея Рублева. Рыбников пригласит туда иностранных журналистов, вызвав недовольство со стороны КГБ. Рок-опера в храме прозвучала тогда в завуалированном виде, как литургия. Люди сидели в шубах, поскольку отпления не было. Записи пластинки, которая вышла через год после спектакля, поспособствовало то, что Вознесенский был лауреатом Госпремии.
Художник спектакля Олег Шейнцис на момент создания спектакля в Сан-Франциско не бывал и вдохновлялся Одессой, где прошло его детство. На выставке представлены его макет и эскизы. Город Николая Караченцова — Рига, наша советская заграница. Ленком трижды там гастролировал с «Юноной и Авось». Легендарный спектакль 30 раз сыграли во время парижских гастролей Ленкома 1983 года, куда театр приехал по приглашению знаменитого кутюрье Пьера Кардена. Он, кстати, подарил фрак Вознесенскому, а Рябникову — синтезатор Yamaha DX9, представленный на выставке. Александр Абдулов получил в дар собачку, которую назвал Авось. Карден так полюбил спектакль Марка Захарова, что усыпал пол, по которому шли артисты, орхидеями. Среди парижских зрителей были Мирей Матье и Ив Монтан.
В 1990-е «Юнону и Авось» увидели в Нью-Йорке на Бродвее. Николай Караченцов играл графа Резанова вплоть до 2005 года без дублеров. Однако накануне гастролей в США потребовался актер, который мог бы его заменить, если что-то случится. Таковы были условия американской стороны. И на гастроли поехал артист театра Юрий Наумкин, которому так и не довелось сыграть Резанова. Вдова Караченцова Людмила Поргина — единственная актриса, представлявшая в момент открытия выставки Ленком, — вспоминала, как ее муж уставал, но все равно ездил с сотрудниками посольства играть в тенис. А Барбара Стрейзанд предоставила ему своего массажиста, чтобы массировал после спектакля. Из-за того, что Юрий Наумкин не выходил на сцену, у него началась депрессия. А по окончании гастролей он принял решение остаться в США. Тогда же и у Елены Шаниной, игравшей Кончиту, появилась дублерша Алена Хмельницкая. Ее мама — балерина Валентина Савина — работала ассистентом у хореографа «Юноны и Авось» Владимира Васильева.
Людмила Поргина играла на протяжении двадцати лет в спектакле Марка Захарова женщину с младенцем, фактически Деву Марию, являвшуюся графу Резанову. «Марк Анатольевич дорожил этим образом и не разрешал никому ко мне подходить, — вспоминает актриса. — Я шла из гримерной на сцену, и никто со мной не разговаривал, потому что я несла совсем другой образ. Накануне сдачи спектакля мы не очень верили в то, что его примут. Колечка все время молился. Нам принесли икону Казанской Божьей Матери. Накануне мы с Колей ездили в Лавру, привезли на прогон спектакля монаха, отвечавшего за связи с общественностью, чтобы понять, не нарушаем ли мы чего-то. Он сказал: «В спектакле присутствует дух божий, играйте». Мы выходили на сцену и у нас появлялись крылья».
На выставке представлен портрет Николая Караченцова работы киевского художника Сергея Полякова. Он поехал сниматься в Киев на студию Довженко, зашел к композитору Володе Быстрякову, который написал для него много песен, и встретил там Полякову. С тех пор было создано несколько портретов. Один из них хранится в семье сына. «На портрете, который вы видите, Коля настоящий, здесь его глаза, руки. Есть еще у нас работа Сергея Полякова «Актер после спектакля», который он подарил мне на 60-летие. Но он очень большой, поэтому здесь не представлен. Коля там молится Казанской Божьей матери. А я стою с ребенком. Колю рисовали многие художники, — говорит Людмила Поргина. — Но я все эти портреты сжигала, потому что ничего близкого к образу Коли в них не было. Даже его отец Петр Яковлевич Караченцов написал портрет сына в роли Тиля, но я все равно его сожгла. Коля мне сказал: «Как ты могла?». А я ответила: «Коля, ты на нем не живой».
У многих возникал вопросом, почему выставку устроили именно в здании Казанском вокзале, хотя зал прекрасный, образец русского модерна, созданный в начале XX века. Оказалось, что продюсеры выбрали это место не только потому, что зал колоритный, а вокзал связан с иконой Казанской Божьей Матери, но и по той причине, что театр много гастролировал со спектаклем по миру, и он воспринимается как символ дороги. На выставке представлен фрагмент оригинальной декорации Ленкома «Икона Казанской Божьей Матери».
Посетители выставки погружаются во множество деталей и подробностей, так или иначе связанных с легендарным спектаклем. Скажем, опальный в свое время Андрей Вознесенский весной 1979 года окажется среди тех, кто встретит на Северном полюсе первую в истории лыжную экспедицию, которая туда отправилась.
«У этого спектакля абсолютно бродвейская судьба, — считает Вячеслав Шмыров. — Его будут играть до тех пор, пока будет зритель. Он мог бы прекратить свое существование, когда Николай Караченцов уже не мог играть. Но спектакль продолжает жить. В этом есть своя доблесть и ужас».
Источник: mk.ru
