«Фотоаппарат позволяет двигаться»
Поэт, переводчик, член русского ПЕН-центра Герман Власов в литературной тусовке известен не только как автор книг и публикаций в «толстых» журналах, но и как «человек с фотоаппаратом». На многих фестивалях и поэтических вечерах он уже много лет неизменно появляется с камерой. Поэтому неудивительно, что Герман стал следующим героем рубрики «Писатель меняет профессию», рассказывающей о необычных занятиях и увлечениях творческих людей.
Герман Власов
Фото: Из личного архива
— Герман, можно ли фотографирование поэтов и прозаиков назвать вашим хобби?
— Можно, но для меня хобби — также музыка и медитация. В общем, увлекательное занятие.
— Какой жанр фотографии вам наиболее интересен?
— Портрет, потому что он — ключ к характеру, образу прозаика и поэта. Важно поймать момент, когда он себя «раскрывает», найти характерную для него «асану», являющуюся «почерком» человека. Хорошо, когда это все совпадает со светом, освещением. Когда возникает другой взгляд и тот, кого фотографируют, находит в себе самом интересные стороны. Я специально не «ставлю» объект, а ловлю момент. Но если у него есть расположение ко мне, если человек с удовольствием позирует — результат может оказаться замечательным.
— Сколько лет отдали своему увлечению?
— Одиннадцать, это если с более или менее профессиональной техникой. Я снимаю на цифру, у меня беззеркалка CANON RP и FujifilmX-Pro1. Пробовал снимать на зеркалку, на пленочный, а еще на такой любопытный по философии аппарат — Lytro Illum, делающий несколько снимков одного объекта в одном кадре одновременно. В этом деле важен и хороший фотоаппарат, и хорошие объективы. Но важна и удача, потому что иногда чисто внешние факторы помогают сделать первоклассный кадр.
— Сколько литераторов удалось запечатлеть за это время?
— Трудно сказать. Есть же видные писатели, их несколько десятков. А если те, кто также относится к писательскому цеху, но менее яркие. Но тех, кто именно запомнился, — примерно сотня.
Поэт Бахыт Кенжеев. Фото: Герман Власов
— Стены среднестатистического школьного кабинета литературы украшают портреты классиков. Кто из героев ваших фотосессий может через сто лет оказаться рядом с Пушкиным и Бродским?
— Бахыт Кенжеев, Алексей Цветков, Сергей Гандлевский, Алексей Алехин, Геннадий Калашников, Владимир Гандельсман, Олег Хлебников, Санджар Янышев, Ирина Евса, Ирина Ермакова. Еще с десяток имен можно легко назвать. Конечно, Евгений Евтушенко, которого я успел сфотографировать.
— Из ушедших, получается, Евтушенко и Цветков…
— Слава богу, это все. Еще могу вспомнить композитора Эдуарда Артемьева, прозаика Владимира Шарова и, конечно, Анатолия Наймана. Остальные из тех, кто на слуху, живы. Но умерли многие коллеги, товарищи. Близкий друг Андрей Новиков, который основал журнал «Современная поэзия», и поэт Виталий Науменко.
— Давайте вернемся в момент встречи с Евгением Александровичем.
— Я был в Шахматово на церемонии в честь блоковских дней, там читал стихи, и в числе прочих Евтушенко отметил меня, сказал, что в моих стихах много просодии, что они отличаются музыкальностью. Но мы не общались особо в тот день.
Евгений Евтушенко. Фото: Герман Власов
— Каким он вам запомнился?
— Он очень пестро одевался, это все знают – кепка, рубашка, что-то птичье, кричащее и вызывающее. Вообще он приехал за два года до смерти, грамотно сделал турне, все его вспомнили и снова полюбили.
— А с Артемьевым при каких обстоятельствах вам удалось повидаться?
— На вечере Игоря Волгина, моего учителя. Эдуард Николаевич меня приглашал в гости, но я так к нему и не заехал.
— Какой из снимков имеет шанс стать вашим личным «Прибытием поезда», какой сделан на века?
— Знать наверняка невозможно, но самые удачные кадры были с Кенжеевым, Гандельсманом и Евсой, когда она приезжала в Москву на вручение «Русской премии». Это мастера, но есть много красивой молодежи, может быть, они еще вырастут и станут мэтрами.
— Раз зашла речь о географии, расскажите, в каких точках на карте вы фотографировали?
— В России это города, где проводились фестивали: Коктебель, весь Крым, Сибирь, Урал, Чукотка. В Белоруссии — Минск. А за границей я как-то попал в один самолет до Рима с Гандлевским, я сфотографировал его на вокзале Термини, где его встречала итальянская переводчица. А еще мы оказались вместе с девочками-поэтессами в Венеции, катались на гондолах, сходили на площадь Святого Марка и съездили в Сан-Микеле на могилу Бродского.
Венеция, каналы. Фото: Герман Власов
В Венеции был со мной Иван Ахметьев, поэт-минималист. С ним и с Татьяной Нешумовой мы ходили и смотрели итальянские церкви, делали фото на память, сидели в кафе. Ахметьев там купил себе пальто. А вот с сигаретами была беда – они в Италии очень дорогие.
— Заграница оставила яркие впечатления, это понятно – а фотопутешествия по нашей стране запомнились?
— В 2006 году состоялась поездка в Ижевск авторов двух журналов – «Знамени» и «Нового мира». Мы побывали на Родине Чайковского вместе с Геннадием Русаковым, Александром Кабановым и Марией Ватутиной. И на каждом шагу я фотографировал.
— У любого творческого акта есть цель, есть философия? Что вы говорите себе, когда задаетесь вопросом: зачем я это делаю?
— Нет никакой цели и философии, а есть состояние охоты и интерес к лицам людей. И, кроме того, очень скучно сидеть в зале и слушать, как десятки авторов читают стихи. Фотоаппарат позволяет двигаться, выходить за пределы — или просто выйти выпить коньячку. В общем, на законных основаниях прервать «монолог». Плюс подойти к поэтам, сделать снимки с разных ракурсов, чтобы составить для себя фотоотчет обо всем, что видел.
Алексей Алехин, поэт, главный редактор журнала «Арион». Фото: Герман Власов
— Кого в истории литературы вы считаете своим предшественником?
— Здесь можно вспомнить Михаила Пришвина, который, когда учился, участвовал во всевозможных экспедициях, снимал Русский Север. Потом у него был фотоаппарат «Лейка», он в 30-е годы фотографировал животных, природу, дома, уклад жизни, называя все это «светописью». Кстати, многое из того, что запечатлел Пришвин, до сих пор не обработано. А еще Иван Жданов отлично снимает природу, мы с ним снимаем тем же «Кэноном Марком» — неубиваемым «АК-47» мира фотоаппаратов.
— А кто из пишущих современников тоже подружился с камерой?
— Писатель Саша Барбух, причем для него это не хобби, а профессия. Анатолию Степаненко я признателен за свои первые шаги. Борис Панкин с супругой фотографируют — для них это часть жизни. Когда ты попадаешь в какое-то место, охватываешь зал, обстановку или какой-то пейзаж, ты понимаешь, что фотограф — это наблюдатель, «человек в пейзаже» по Битову.
Молодая русская литература. Клементина Ширшова и Андрей Фамицкий. Фото: Герман Власов
— Дайте совет начинающим: что нужно делать, чтобы выбиться из потока миллиардов фото, заполонивших Интернет? Что делает фотографию произведением искусства?
— Нужно больше снимать, но не ради того, чтобы кому-то понравиться, а чтобы увидеть в объекте новое, то, что другим незаметно. Что еще посоветовать — не знаю. Но точно нужно избегать фотошопа и «пластмассовых» приемов — (лучше потратить время на нужный ракурс и свет), увеличенных губ, раскрашенных глаз. Искусственное неинтересно, нужно стараться, чтобы из вашей работы проступала человеческая красота.
И лучше начинать с цвета, потому что работать с черно-белым кадром сложнее. Ч/б — это фактически графика, там свои законы. Нужно быть лаконичным, от чего-то отказаться, оставляя основные детали, а часто одну или две. Повторюсь, это особое искусство.
Главное, не переборщить с цветом — и все получится. Ну и хорошие светосильные объективы я всячески рекомендую — с ними вспышка ни к чему.
Источник: mk.ru
