Режиссер Мурад Алиев: «По сценарию бандиты нападали, а он дрался — и никаких дублеров»
В картине «Чужой дед» Мурада Алиева Василий Лановой сыграл свою последнюю роль в кино. Было это в 2016 году. А впервые Лановой и Алиев встретились на сериале, ставшем продолжением легендарного фильма «Офицеры».
Фото: Кадр из видео
О том, как произошла их первая встреча, как продолжилась работа, спустя несколько лет, нам рассказал кинорежиссер Мурад Алиев, которого Лановой называл как Станиславского – Константином Сергеевичем.
— Как вам удалось уговорить Василия Ланового сниматься в новых «Офицерах»? Он же всегда отвергал любые предложения, связанные с продолжением легендарной картины.
— Сложностей было много. После «Офицеров» 1971 года Василий Семенович получал много предложений по продолжению картины и всегда категорически от них отказывался. Человек он был принципиальный, считал, что лучше того, что уже сделано, не будет. Мы не были с ним знакомы, и я узнал об этом в 2005 году, когда мне предложили сценарий «Офицеры» Елены Караваешниковой.
Герой Ланового там был, только не Варрава, а Осоргин. Мне при этом сказали, что Василий Семенович отказывается сниматься. Но я не мог сам решить этот вопрос. Это же Лановой! Мы перед ним все на задних лапках стояли. Надо было все решать на высшем уровне. В результате долгих переговоров, все-таки пришли к тому, что картина будет называться «Офицеры. Последние солдаты империи». И мы приступили к работе.
— Когда Лановой пришел на площадку, трудностей уже не было?
— Проб, естественно, мы не делали. Какие кинопробы для Ланового? Я даже с ним не познакомился до его первого съемочного дня. Мы снимали в Подмосковье в ракетном училище, где якобы живет его герой — генерал в отставке Осоргин, в прошлом – Варрава. Журналистов понаехало!
Все узнали, что снимается продолжение «Офицеров». А мне каково? До этого у меня был только сериал «Парни из стали». Я так волновался! Василий Семенович приехал, мы познакомились. Он был предельно вежлив, но холоден. Сцену знал заранее. Он один из немногих наших актеров, которые ответственно относятся к тексту. Это старая школа.
У него была сцена с Сашей Дедюшко — длинный проход и разговор. Прорепетировали, прошли текст. За камерой – знаменитый оператор Вадим Алисов. Сняли дубль, и я понял, что это не то. Но я не знаю, как подойти и сказать об этом. Вадим Алисов говорит: «Чего ты трясешься? Иди и скажи». А он ведь тоже живой классик.
Я подхожу и говорю, что надо снять еще дубль. Лановой спокойно, слегка отстраненно отвечает: «Пожалуйста!» Снимаем второй дубль. Текст верный, и по мизансцене все правильно, но опять это не то, что мне надо. Говорю: «Стоп!»
Про себя думаю: «А чего мне бояться? Фильм же мой». Отвожу Василия Семеновича в сторону. Он говорит: «Еще раз, как вас зовут? Что не устраивает?» Я объясняю: «Вы можете сыграть чуть-чуть мягче? Это же кино, не сцена. Все должно быть тихо и драматично. Уберите вахтанговщину». Я произнес это слово.
Он посмотрел и сказал: «Что-о-о? В общем, так! Чтобы я больше этого слова не слышал. Идите и командуйте. Сейчас все сделаю». Он мгновенно все понял. Камера. Мотор! Начали. И он сыграл все по-другому, так, как я хотел, а потом подошел и спросил: «Ну, как, Константин Сергеевич?» Я не понял, к кому он обращается, а он на меня смотрел. С тех пор, когда мы встречались, Лановой меня всегда называл Константином Сергеевичем. Как Станиславского. Так мы начинали.
— На второй картине было проще?
— Конечно. «Чужой дед» — это результат его отношения к тому, каким получился Осоргин. Он был удовлетворен созданным образом и идеей. Он же был очень идейным человеком. Василий Лановой мне поверил.
Через много лет в 2016 году, когда продюсеры предложили снять по очень хорошему сценарию «Чужого деда», они прямо сказали: «Картина написана под Ланового. Только ты сможешь с ним договориться». Конечно, этого старого советского интеллигента мог сыграть только Лановой. А мы с ним все эти годы общались, принимали участие в акции «Бессмертный полк».
— Ходили вместе на марши?
— Да, я брал с собой внуков. Нам, конечно, не разрешали пройти туда, где Лановой с Путиным и Ножкиным шли, но мы виделись потом, обнимались, и он всегда поздравлял: «С Днем Победы, Константин Сергеевич!» Он, по-моему, даже забыл, что я — Мурад.
Я у него бывал дома, знаком с его супругой Ириной Купченко. Преклоняюсь перед его профессионализмом и ответственностью. Он был такой дисциплинированный человек! Я приехал к нему в театр, перед этим отправили сценарий «Чужого деда», который ему понравился. Он мне тогда сказал: «Я бы не согласился. Здоровье не позволяет. Но раз Константин Сергеевич просит…»
Он уже плохо себя чувствовал, а в сценарии были сцены, где нужно драться. Мы снимали в конце 2016 года в Калининграде. Он же сумасшедший трудоголик. Мы всю ночь снимали. Под утро я предложил отложить сцену драки, но он не согласился. В итоге снимали не 12 часов, а все 18. Представьте себе, что это такое для 83-летнего человека. На него по сценарию бандиты нападали, а он дрался, и никаких дублеров не было. Делал все сам. Вот это Лановой! В картине Василий Семенович произносил знаковые слова. Теперь они звучат как завещание
В последний раз мы случайно встретились в Петербурге в 2019 году. Я там снимал кино, а он приезжал на день рождения питерского продюсера. Я его увидел на Невском, когда он выходил с Михаилом Боярским, окликнул. Казалось, что он меня не узнал, но вдруг произнес: «А! Константин Сергеевич! Ну, а я — чужой дед». Такой была наша последняя секундная встреча.
Источник: mk.ru
