Секрет сериала «Игра в кальмара»: чем очаровывает корейское кино

Секрет сериала «Игра в кальмара»: чем очаровывает корейское кино

«Остаться в живых или остаться человеком» — девиз многих местных картин

Южнокорейский сериал «Игра в кальмара» стал невероятно популярным на родине и во всем мире. Его успех, пожалуй, можно сравнить только с недавним триумфом «Паразитов» Пон Джун Хо, получившим обойму «Оскаров» и «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля. Мы разбирались в секретах популярности корейских фильмов.

Фото: Кадр из видео

Последствиями популярности «Игры в кальмара» стали и неприятные, если не сказать убийственные, эпизоды — пишут, что в якобы в Панаме на вечеринке в стиле сериала члены враждующих банд перестреляли друг друга (хотя, казалось бы, что делать на одной вечеринке враждующим бандам?) А в России начали плодиться группы, где обещают призы за выполнение рискованных заданий а-ля корейский блокбастер.

Возлагать ответственность за это на создателей сериала — дело неблагодарное, а вот разобраться в культурных кодах корейского кинематографа стоит.

Конечно, фильм «Паразиты» , предназначенный для кинозалов, не пришел в каждый дом, как «Игра в кальмара», но природа небывалой востребованности едина. Оба фильмы отражают проблемы корейского общества, и как выяснилось, мира в целом. И сделаны они в яркой и необычной форме, весьма характерной для корейского кино. 

Профессор Сеульского университета, знаток мирового кино господин Хонг, рассказал «МК» о том, что об «Игре в кальмара» в Южной Корее все только и говорят. Объясняется это тем, что сериал отражает действительность, динамику корейского общества. 

С большим интересом смотрят там и другие сериалы, например, о проблемах в армии. Эти проекты поддерживает Netflix. Например, сценарий «Игры в кальмара»  был написан давно, но никто не хотел в него инвестировать. А Netflix понял, что это сюжет будет интересен, прежде всего, корейским зрителям.  

Хван Дон Хек задумал «Игру в кальмара» в 2008 году, но в  Сеуле его замыслы  никого не заинтересовали. А теперь они захватили мир — и не в последнюю очередь, благодаря экзотике корейской жизни, ее необычному укладу, особенностям менталитета. 

47-летний лузер, ставший главным героем сериала, живет с пожилой мамой. Его жена нашла другого и более успешного мужчину и того гляди вместе с  дочкой покинет страну, уедет  в США. Мудрая мать наставляет взрослого сына, вправляет ему мозги по поводу его дочки и своей внучки: «Она корейский язык забудет. Ты станешь для нее чужим человеком». 

Покончить с нищетой и безысходностью невозможно. И люди хватаются за призрачный шанс изменить свою жизнь. В самом деле, что лучше – нищенская жизнь, преследования кредиторов, либо попытка все изменить, вступив в кровавую игру, примерно такую же, какая была у каждого в детстве. И взрослые люди цепляются за призрачный шанс.  Добро пожаловать в Корею! 

Игры на выживание в кино давно востребованы. Вспомним «Головные игры», российский сериал «Колл-центр», запрещенную во многих странах, включая Россию, «Королевскую битву» Такеши Китано. Зритель любит острые ощущения, особенно когда нечто экстремальное происходят  с кем-то другим, не с ним. Такого рода темы  для корейского кино не новость. Оно жестоко  по сути. В  нем почти всегда проливается кровь.  Ради победы люди готовы предать. А такие понятия, как стыд и достоинство списываются на свалку. Все это есть в «Игре в кальмара».

Но вернемся к «Паразитам» Пон Джун Хо. Что в них так зацепило американских киноакадемиков, раз они дружно проголосовали в пользу картины, обеспечив ей небывалый успех на «Оскаре»?

Для многих Пон Джун Хо стал открытием, хотя он давно работает в кино. Ему  за 50. Для южнокорейской кинематографии «Паразиты» вполне традиционное кино, отражающее менталитет народа. Это одна из самых сильных кинематографий, о которой вспоминали, и не только у нас,  когда выходила очередная картина  Ким Ки Дука.  «Паразиты» в яркой, доведенной до абсурда  форме, напомнили о той пропасти, которая разделяет бедных и богатых. Но всему есть предел. 

Нищая семейка из подвала внедрится в жизнь респектабельных людей и уничтожит ее. Униженные и оскорбленные терпят до поры до времени, но при первой же возможности сметут все на своем пути. Это все равно, что восставший Джокер в одноименной картине Тодда Филлипса, которая тоже потрясла мир. Условная диктатура пролетариата, нашествие варваров способно напугать истеблишмент. Предчувствие неизбежного обеспечило «Паразитам» успех.

Собственно, ту же тему продолжил сериал «Игра в кальмара», где сотни людей, оказавшихся в затруднительной ситуации, которым не на что жить и содержать семьи, готовы участвовать в кровавом шоу, напоминающем детскую игру. Каждый из героев в юные годы участвовал во вполне невинных забавах. Но тут все по-взрослому. Ставки высоки. Либо ты в выигрыше, и есть шанс наладить жизнь,  либо получаешь смертельный выстрел. Кто не оценил серьезности мероприятия, тот первым погибнет.

Зрителей изумляет, раздражает и очаровывает азиатская манера игры. Она чрезмерная. Все преувеличено и доведено до края.  Так в жизни не закатывают глаза, не строят такие гримасы. Но это в Европе или Америке. А  в Японии или  Корее именно так и реагируют, так ухмыляются и жестикулируют.  

Европейский зритель удивляется тому, что  в корейском кино герои все время плюются. А вы пройдите по Сеулу или Пусану, тогда и поговорим. Придется то и дело отскакивать, чтобы кто-то не плюнул вам под ноги.  Кореец очень удивится тому, что вы чем-то недовольны. Он даже не поймет, что вы собственно  недовольны, потому что в Корее плеваться – норма. 

Корейцы интересно ведут себя, необычно одеваются. В сериале все это работает. А маски, закрывающие лица тех, кто пытается повелевать миром, добавляют эффекта. В Корее никогда не знаешь, кто стоит перед тобой. Скромный на вид старичок может оказаться влиятельным человеком. Вот и в «Игре в кальмара» один только пожилой герой под номером 001 чего стоит.  

Несколько лет назад большой успех во всем мире имел южнокорейский фильм «Поезд в Пусан» Ён Сан Хо, премьера которого состоялась на Каннском кинофестивале. Перед показом  зрителям выдавали коробку с набором  самого необходимого в случае непредвиденных обстоятельств. Вдруг появятся зомби, как это случилось в фильме, а ты готов к этой встрече. 

У тебя есть условный запас еды, ватные палочки с острым наконечником, символизирующие средство защиты от вампиров,  мини-аптечка. Это тоже было частью игры, театрализацией жизни. 

Фильм предвосхитил появление опасного вируса. В нем сочетались особая корейская эмоциональность и технические достижения, которые и  обеспечили фильму успех. Девочка  живет с отцом и мечтает поехать к маме. В поезде им  предстоит не только выжить , но остаться людьми. Слоган фильма оказался очень характерным: «Остаться в живых или остаться человеком».  «Поезд в Пусан» — своего рода аллегорией  мира, где люди пожирают друг друга. В момент своего выхода он стал самым кассовым в Южной Корее за всю историю национального кинематографа. А права сделать англоязычный ремейк добивались крупные студии, включая компанию Люка Бессона. Именно тогда заговорили о том, что Южная Корея становится местом силы.  

И все-таки корейское кино у нас знают плохо. В лучшем случае могут вспомнить  фильмы Ким Ки Дука, которого на  родине  не очень ценили, полагая, что его кино не  отражает дух страны. А для остального мира он выражал его существо. Мы совершенно не знаем звезд Азии, а их культ в Южной Корее грандиозен. Толпы поклонников приезжают на крупнейший азиатский кинофестиваль, проходящий  в Бусане (так называется теперь Пусан), не только из других городов страны, но  из Японии, чтобы увидеть своих кумиров. Чаще всего ими становятся  сладенькие юнцы, вызывающие приступы визга у своих почитателей.  Не всегда они удостаивают поклонников вниманием, чаще обдают равнодушием. Это вам не американские звезды с их отменной выучкой. 

Зрители в Южной Корее доверчивые, рыдают на весь зал, реагируя на какую-нибудь душераздирающую драму, как это было с фильмом «Всегда», где боксер , полюбил слепую девушку, отдал все сбережения на ее операцию. А она прозрела и его не узнала, поскольку боксер потерял голос и стал хромым.

В Южной Корее такого рода «мыльные оперы» соседствует с высококачественным арт-кино и мейнстримом. А история корейского кино богата на невероятные события. Вот лишь одно имя —  Син Сан Ок. Успешный южнокорейский режиссер был похищен  в 1978 году спецслужбами Северной Кореи. На него накинули мешок и увезли в неизвестном направлении. А похитили с целью подъема  северокорейского кино. Сначала вывезли из страны  актрису и жену, а потом уже и его самого. Несколько лет супруги прожили в Северной Корее, снимали кино на благо новой родины, предпринимали попытки бегства. Син Сан даже получил за это пятилетний тюремный срок, но в итоге вырвался  в США, где  скрывался под вымышленным именем на протяжении двадцати лет.

Типичный сюжет южнокорейского кино – такой, как в фильме «Выход» Ли Сан Гына  2019 года. 30-летний неудачник не может устроиться на нормальную работу. Его жизнь подобна катастрофе. Приходится жить с родителями, отбиваться от нападок сестры. Даже малолетний племянник его стыдится. Но наступает момент, когда единственный его талант, а он занимается скалолазанием, окажется спасительным для многих людей. Вот так всегда —  в неприметном человека вдруг открывается сверхсила.

Источник: mk.ru

Похожие записи