Коллекционер жизни
В конце минувшего года «МК» поведал рождественскую историю о Паршивой Овце, Тертом Калаче, Рабочей Лошади, Стреляном Воробье, Козле Отпущения, Шуте Гороховом и Мальчике для Битья, пустившихся тесной компанией в непредсказуемое путешествие.
Фото: Алексей Меринов
Читателей заинтересовало: что произошло с группой экстремальных туристов дальше?
Первым пунктом на пути следования путешественников оказалась Страна Чиновников. Каждый ее житель подчинялся широчайшему спектру циркуляров, инструкций, правил и сообразовывал повседневное бытие с разнообразными уложениями, уставами, табелями о рангах и штатными расписаниями. Обитатели этой страны непременно занимали высокие или не очень значимые канцелярские посты, даже малые дети подвизались на всевозможных мелких и крупных должностях.
Шокированные обилием разнокалиберных вывесок, обозначавших направленность многовекторной деятельности многочисленных министерств, ведомств, учреждений, офисов, прибывшие пилигримы ошарашенно вертели головами.
— Зачем мириады контор? И бешеное количество клерков? — растерянно спрашивали они. — Не дублируют ли отраслевые нагромождения одно другое, не ведет ли запараллеливание к повышенным финансовым издержкам?
Вокруг озадаченных гостей собралась толпа вынужденно отвлекшихся от рутинных обязанностей администраторов (так горделиво именовали себя аборигены), они охотно комментировали недоуменные возгласы:
— Иначе не справиться с ворохами постоянно накапливающихся дел!
Слуги параграфа, называвшиеся еще и менеджерами, и слугами народа (которыми, собственно, являлись, поскольку неслуг-нечиновников здесь попросту не наблюдалось, обозначения, по сути, являлись синонимами), выпячивали пристегнутые к одежде подтверждавшие их профессиональный статус бейджики с указанием иерархической принадлежности носителей. Эти добровольные гиды-экскурсоводы наперебой приглашали визитеров в свои вотчины: автономии, агентства, округа, департаменты, комитеты, комиссии, подкомиссии, отделы, подотделы, подразделения, отсеки, секторы, секции… Особенно усердствовал степенный старец, ему (из уважения к почтенному возрасту и благородным сединам) туристы, посовещавшись, отдали предпочтение. Он привел посетителей в узенькую пыльную келью и воссел на обитый потертым выцветшим материалом трон. Возле себя, за обшарпанный стол на шатких ножках, в кресло, выделявшееся относительной новизной (на фоне общей изношенности обстановки), поместил Тертого Калача. Остальным предоставил раскладные брезентовые переносные стульчики.
«Чем Калач ему приглянулся?» — гадали оцененные ниже спутники.
— Респектабельностью. Дебелой, мучнистой консистенцией. Надменной зачерствелостью выправки. Не какой-нибудь заурядный Мальчик для Битья. Не Паршивая Овца. Не Шут Гороховый. Ведь горох низкого пошиба ощутимо дешевле пшеницы и ржи. Привилегии блюдем неукоснительно, — отвечал старец. Он сходу предложил Калачу занять весомый пост в комплексном центре индивидуально-профильных услуг, оказываемых на коммерческой основе.
Калач обещал поразмыслить, тем временем текла беседа.
— Очертите круг ваших полномочий, — молвил Козел Отпущения.
— Необозрим. Равен прерогативам остальных членов коллектива.
— Перед кем отчитываетесь о своих свершениях?
— Перед всеми. В постоянной отчетности смысл кипучих деяний.
— Ради чего многопрофильная усложненность? — поинтересовалась Паршивая Овца.
— Ради процветания, — объяснил радетель казенного стиля отношений. — Министерство — это источник, локомотив, организатор, вечный двигатель прогресса. Чтобы выдвинуть назревшую или перезревшую идею, нужны сплоченные усилия, то есть министерство. Ибо где еще могут сконцентрироваться умные мозги и светлые головы, если не под эгидой управленческого аппарата? Обсудить проблему, найти оптимальный вариант решения задачи… Опять не обойдешься без недюжинных способностей, то есть без министерства. Если нет упорядоченности, наступает паралич, ступор. Поэтому, если министерства нет, нужно его создать. А чтобы создать, опять-таки нужно решение министерства. Министерство не может быть создано, если на то нет решения министерства! Кроме того, министерства порождают привходящие и сопутствующие условия функционирования: здания для квалифицированных кадров, столовые и санатории для промоутеров свежих веяний, спа-кабинеты для координаторов смелых начинаний. Плюс транспорт, чтобы перевозить потоки отдающих себя созиданию министерств граждан. Все сферы общественной инфраструктуры зиждутся на фундаменте министерств. Благодаря наличию министерств не затухают волны активизации энтузиазма. Министерства — базис. С помощью министерств торжествует гармония.
— А почему мебель потертая? — чирикнул отважившийся понизить пафос беседы Стреляный Воробей, который на лету ухватывал суть противоречий. — Налицо, то есть на мордочку, то есть на клюв разрыв между прокламируемым и реальным.
Он выдвинул нетривиальный тезис:
— Может, лучше заняться практической стороной преобразований?
— Недосуг. Заняты урегулированием глобальных метаморфоз, — отмахнулся популяризатор и координатор системных усилий.
— Почему нам обрадовались? — спросил Шут Гороховый.
— Мы затерты в субординационных жерновах, среди примелькавшихся коллег, — признался старик. — Скука. Поденщина. На прием приходят смежники из сопредельной хивы, а я влачусь к ним. Предпринимаемые ухищрения заранее известны, видим собратьев насквозь. Они мне подсобят — я им помогу. Они не помогут — я им ставлю подножку. До зарезу нужен приток неискушенных простачков. Незаезженных потенциальных просителей. Коих сподручно дурачить, водить за нос, объегоривать, обштопывать, обирать. Это ли не развлечение? Излагайте квинтэссенцию ваших претензий, сами убедитесь.
Путешественники посовещались и изложили:
— Не устраивает прозябание и положение в целом.
Старик кивнул:
— А теперь письменно. В трех экземплярах.
Они сделали черновой набросок, перепечатали, отредактировали.
— Заверьте каждую копию нотариально, — продолжал наставник.
К концу дня, завизировав и проштемпелевав свое обращение в нескольких консорциумах, ассоциациях, палатах, сеймах, синодах, челобитчики очутились в приемной могущественного босса. Он принял их в просторном зале, где бросались в глаза столь же обтрепанные стулья и такие же хлипкие столы, как в комнатенке старика.
— Зачем зарегламентированность? — не могла сдержать негодование Рабочая Лошадь. — Целый день нас мытарили, и ничего конкретного…
— А для мучительства, — расплылся в улыбке крупный начальник.
Тертый Калач, услышав этот резон, засомневался: стоит ли ему, уважающему себя корифею вольных пирушек и как-никак отчасти сдобному ухарю, заступать на вахту в иезуитский синдикат?
Руководитель многоступенчатой корпорации искренне рассмеялся его колебаниям и прочитал лекцию о невозможности других форм общения между взаимополезными особями кроме состязания в изощренности каверз, препон и наращивании количества зависимых подчиненных и вожаков. Он сообщил: у него аж сто двадцать заместителей. И столько же референтов. И миллион советников, ассистентов, секретарш.
— Хотите стать моим подспорьем? — расщедрился бонза.
— Куда вам столько пристебаев? — вновь удивились неофиты.
Туза огорчила их непонятливость. Он буркнул:
— Чем больше сподвижников — тем ты значимее и заметнее. Чем бесчисленнее твоя рать — тем ты весомее и вездесущее.
— Чем заняты ваши дармоеды-прихлебаи? — заикнулся Мальчик для Битья.
Удалось выяснить: первые замы больше всего боятся ошибиться и утратить влияние. Их подручные, в свою очередь, хотят потрафить первым замам, потому что поощряют и вознаграждают материально за покорность: угодил — получай доход, не угодил — проваливай. А куда валить, если все повязаны одной веревочкой и царит круговая порука?
Облеченные высшей властью чинодралы напрягали извилины: как упрочить свое избранничество, свою миссию, свою отмеченность и выделенность? И постановили: учинять элитарные конгрессы. А чтобы эти мероприятия и на слух воспринимались внушительнее, назвали сборища «пленумами». Там принадлежавшие верховному клану-ареопагу вершители бессмыслицы обменивались мнениями не только с глазу на глаз, но и публично, исторгали заявления и сообщения о том, чего никогда не видели и не знали, например о передовом опыте чинуш других ареалов. Темы докладов разнились: «Как эффективнее работать, не спуская рукавов», «Как пудрить мозги», «О негодяях-обманщиках, убегших с похищенной казной за три моря», «О зарубежных закаперщиках экономических кризисов». Сказанное тщательно и скрупулезно анализировали, конспектировали, издавали в качестве дополнения к каноническим сводам и перечням законов.
Закончив панегирик чиновничьему сословию, философствующий шеф осведомился: есть ли недопонимания? И сагитировал ли он в первую очередь Тертого Калача пополнить когорту пристяжных белых воротничков? Ведь мука, которой Калач припудрен, пока не пожелтела.
Путешественники отрицательно замотали головами. И поторопились покинуть затхлый офис, а потом и одиозную скучную зашоренную державу, погрязшую в директивах и предписаниях. Уж лучше тревожная неизвестность…
Источник: mk.ru
