Фото: Владимир Гердо/ТАСС
16-летний подросток скончался в Петербурге от коронавируса. Болезнь протекала у него тяжело, чему способствовали сопутствующие заболевания. В частности, ожирение. Это первая известная в стране потеря среди детей за весь период пандемии.
В самом её начале считалось, что на юное поколение вирус не действует. И, действительно, среди граждан, госпитализированных в тот период, их практически не было. Потом, когда тестирование стало массовым и более совершенным, выяснилось: дети болеют, но в основном бессимптомно. В июне по данным Роспотребнадзора около 6% всех выявленных инфицированных приходилось на несовершеннолетних.
С началом осени эта цифра выросла до 8,4%. Примерно половина из них перенесла недуг в легкой форме. Треть и вовсе бессимптомно. Как считают ученые, это может быть связано с так называемой конкуренцией вызовов, которые могут одновременно присутствовать на слизистой органов дыхания. А также с тем, что у детей недостаточно рецепторов АПФ, к которому прикрепляется вирус. «У них совершенно другая иммунная система, нежели у взрослого», — объясняет Борис Блохин, заслуженный врач РФ, главный внештатный консультант по педиатрии ГМУ Управления делами президента РФ.
Простой и понятной, однако, ситуация только кажется. Тот же доктор Блохин не стал скрывать, что по сравнению с началом эпидемии специалисты стали регулярно отмечать у ребятишек появление нетипичных симптомов болезни. Среди которых — воспаление гланд, причем, даже у трехмесячных деток, ослабление мышц, синдром, похожий на болезнь Кавасаки (воспаление сосудистых стенок с преимущественным поражением средних и мелких артерий).
Ранее ученые Центра медицинских наук Университета Техаса (США) заявили, что смертельную опасность для детей представляет многосистемный воспалительный синдром, развивающийся на фоне ковид-заболевания. Смертность от него в юном возрасте превышает смертность от самого ковида.
Так что говорить о том, что дети и COVID-19 несовместимы, нельзя. В этом смысле несколько странной выглядит позиция Роспотребнадзора РФ, где до недавнего времени не придавали огласке данных по их заболеваемости. Сейчас выясняется — были среди несовершеннолетних россиян и тяжелые случаи. Процент таковых выглядит скромно в сравнении с «взрослым» (0,2%), если не знать, что за ним — сотни мальчиков и девочек, в том числе, и те, кому не исполнилось года.
Об особенностях течения болезни у малолетних и подростков, рисках возраста и способах лечения заболевших корреспондент «СП» поговорила с педиатром Светланой Банновой, заведующей отделением для детей с новой коронавирусной инфекцией Петербургского государственного педиатрического университета.
«СП»: — Светлана Леонидовна, в Петербурге «взрослая» статистика по COVID-19 удручающая: что ни день, то больше трех тысяч новых заболевших. Растет, к сожалению, и число умерших. А что с детворой — много среди них ковидных?
— С сентября отмечаем рост заболевших детей разного возраста. Больше всего тех, кто старше 7 лет — порядка 75%. В стационарах на данный момент примерно 10% всех заболевших. По счастью, дети болеют легко. И наши, российские, и в других странах. Но по сравнению с весной отмечены и некоторые изменения. Полгода назад среди госпитализированных были в основном старшеклассники. Сейчас ребята 10−12 лет. У некоторых тяжелая форма заболевания. Прежде таких случаев отмечено не было.
«СП»: — С чем это может быть связано?
— С ростом общего количества инфицированных. Он наблюдается как среди взрослого населения, так и среди детей. Почти все «тяжелые» имеют сопутствующие заболевания, нередко целый «букет»: онкология, неврология с тяжелым поражением центральной нервной системы, эндокринная патология.
«СП»: — Среди россиян активно распространяется слух, а с ним и страх, что именно дети являются разносчиками коронавирусной инфекции. Насколько они обоснованы?
— Дети мобильны. Они посещают садик, ходят в школу, много общаются друг с другом вне дома. При этом характерные симптомы нынешней страшной инфекции у них обычно никак не проявляются. Понять не специалисту (да, порой, и специалисту без специального обследования), что твой малолетний сын, внук, племянник, подопечный подхватил ковид, практически невозможно.
Ещё один важный момент. Весной срок выделения вируса ребенком был кратковременным, два-три дня. Сейчас, как выяснилось, гораздо дольше — до трех-четырех недель. Рецепт для взрослых, регулярно общающихся с детьми тут только один: в общественных местах — защитная маска, перчатки, антисептик; дома — соблюдение всех гигиенических правил.
«СП»: — А для ребенка?
— Надевать маску можно с трех лет. Никаких негативных реакций, в частности, органов дыхания, она не провоцирует.
«СП»: — Повторно ковидом дети могут заболеть?
— Если у взрослых это возможно, то и дети не застрахованы. У нас на сегодня небольшой опыт динамики вырабатываемых организмом антител. Какова их концентрация у подрастающего поколения, как быстро уменьшается, долго ли сохраняется, этого мы пока не знаем.
«СП»: — А схема лечения детей отличается от той, что используется в отношении взрослых больных? И хватает ли необходимых лекарств?
— Медицинских рекомендаций, касающихся лечения детей от ковида, практически нет. Не считая тех общих, что изложены в методичке, разосланной по детским больницам страны в июне. Но эпидемситуация-то меняется… Выбор препаратов, к сожалению, невелик. И большинство из них на детей не рассчитаны.
«СП»: — На ваш взгляд, насколько необходим и оправдан перевод школьников на дистанционное обучение?
— «Больной» для нас, медиков, вопрос. Мы оперируем статистическими показателями, согласно которым есть рост заболеваемости среди детей. Значит, показана изоляция. Но обсуждать и решать это можно лишь всем вместе — медикам, представителям системы образования, а также власти. Не иначе.
У заведующей акушерским дистанционным консультативным центром петербургского перинатального центра № 1 Ульяны Шипулиной ваш корреспондент спросила о детках, появившихся на свет в нынешнем непростом году. От здоровых ли матерей они родились? А сами — здоровыми?
«СП»: — Были ли в Петербурге случаи рождения младенцев женщинами с ковидом?
— Были и немало, — ответила Ульяна Андреевна. — Всего с начала эпидемии нашим центром зафиксировано 806 беременных женщин, инфицированных новым вирусом. Из которых тяжелых — 212. Это те, кому потребовалась интенсивная терапия. Из этих 212 на вентиляции легких были 14 человек. Доля внебольничной пневмонии беременных составила 26% от общего количества заболевших. Родили за этот период 350 женщин. У шестерых двойни. Внутриутробного заражения новорожденных не зафиксировано. Его и не должно было быть. Подобным путем инфекция не передается.
«СП»: — Антитела у младенцев вырабатываются?
— Всех тех, кто родился от мамочки с ковидом и даже с подозрением на него, тщательно и не по одному разу обследуют. Что касается антител, то задачи сбора соответствующих данных пока не было.
«СП»: — На днях прошла информация о смерти в нашем городе пяти мамочек-роженниц и одного ребеночка. В России такое трагический случай, кажется, первый…
— Все пять женщин были в очень тяжелом состоянии. Что могли врачи — сделали, но ситуация там развивалась критично быстро, к сожалению…
«СП»: — Каковы могут быть последствия заражения ковидом в младенческом возрасте?
— Вирус ещё недостаточно хорошо изучен, и у медиков слишком мало опыта лечения заразившихся им, чтобы говорить о последствиях, тем более, отдаленных. На сегодня ясно лишь, что сказаться он может появлением у ребенка неврастенического синдрома, сердечно-сосудистых заболеваний. Это в первое время после выздоровления.
Санкт-Петербург
