Ложка правды в бочке лжи

Ложка правды в бочке лжи

Ложка правды в бочке лжи

Фото: Александр Алпаткин/ТАСС

Такой вид публикаций, которые принято называть журналистскими «антикоррупционными расследованиями», плотно укрепился в сознании читателей и пользователей Интернета. Каждый опубликованный материал изучается обывателями внимательно и со смаком, вызывая бурю эмоций и негодования. Как появился этот жанр, можно ли вообще относить его к журналистике и что на самом деле скрывается под якобы журналистскими «расследованиями»?

Как всё начиналось

Старшее поколение привыкло к тому, что в газетах пишут только правду, а профессия журналиста всегда вызывала уважение окружающих. Но с конца 80-х — начала 90-х всё начало стремительно меняться: демократия, выборы, рыночная экономика, свобода слова, перерастающая во вседозволенность. Начали появляться заказные газетные материалы, направленные на создание белоснежной репутации отдельных лиц и политических сил, что в большинстве случаев никоим образом не соответствовало реальному портрету героев публикаций. И на эти цели тратились колоссальные бюджеты, находящиеся в руках политтехнологов, они нанимали журналистов и целые СМИ.

Правда и достоверность постепенно начали отходить на второй план. Началось формирование нового вида деятельности, причем с огромным оборотом: гонорар только политтехнолога мог доходить до 1 млн долларов в год; все остальные расходы, включая работу журналистов, разработку агитационных материалов, типографские расходы, оплату работы агитаторов — это уже отдельный бюджет.

Как раньше, так и сейчас по итогам одной рекламной кампании её руководитель может построить хороший загородный дом. Огромный резонанс вызвала история одной дамы, которую застрелили в разгар избирательной кампании: она самолично везла чемоданчик с 800 тысячами долларов «на пиар», и это был только один транш, полученный от известного вице-премьера. Мелкая сошка, типа журналистов, таких денег в руках не держала, но от 1 до 5 тыс. американских рублей, ежемесячно получаемых ими в кризисные годы на рубеже веков, для подавляющего большинства россиян выглядели настоящим богатством. Неудивительно, что бандиты порой охотились за пиарщиками после получения ими гонорара. Политтехнолога Марину Мараховскую и журналиста газеты «Смена» Яна Травинского, «пиаривших» избирательную кампанию партии «Родина» Дмитрия Рогозина, убили в Иркутске ради нескольких тысяч долларов.

Наступление эры свободы слова привело к стремительному развитию рынка заказных материалов, с этого времени уже нельзя принимать за чистую монету всё, что пишут в газетах.

Следующим и закономерным этапом стало появление так называемых «минусов» — «черного пиара», когда целью становилось уже не только и не столько формирование положительного имиджа заказчика, сколько отправление противников «в минус», публикация компромата на политических оппонентов. Пиар-киллеры, в отличие от своих коллег — обычных пиарщиков и политтехнологов, работали уже исключительно на уничтожение репутации оппонентов, что, как правило, приводило к их устранению с политической арены и полному забвению. Для исполнения подобных заказов нанимались наименее принципиальные журналисты, не склонные к мукам совести, и даже целые издания. Ничего личного, только бизнес.

Представители крупного бизнеса моментально уловили волну и оценили все преимущества новых инструментов: оказалось, что уже не нужно тратить силы и время для улучшения качества выпускаемой продукции или повышение производительности труда, победить в конкурентной борьбе можно и другим, менее трудозатратным способом — уничтожив репутацию конкурента, и, тем самым, убрав его с рынка. Следствием увеличения спроса на услуги пиар-киллеров стало то, что на рынок заказных материалов хлынул новый денежный поток. А средств на подобные — черные — кампании обычно не жалеют. Самый минимальный бюджет на простую информационную атаку в 90-е колебался в пределах 5 тыс. долларов. Но были и шестизначные бюджеты, тогда война шла не на жизнь, а на смерть.

Самые ушлые ухитрялись работать на обе стороны. Хорошо известна история, когда два крупных олигарха, оспаривая друг у друга большой целлюлозно-бумажный комбинат, платили одной и той же газете за размещение компромата друг против друга из расчёта 22−24 тыс. долларов за газетную полосу. Некоторые олигархи уже не довольствовались «наёмниками», а обзаводились собственными армиями пиар-киллеров, которые использовались как в экономической, так и в политической борьбе. Самая известная из них — знаменитый «Атолл» Бориса Березовского, за неаккуратный «наезд» на который и поплатился должностью Генпрокурор Юрий Скуратов. Генпрокурору неоднократно намекали, что в отношении него есть некий компромат — чтобы под ногами не путался и не совершал необдуманных поступков. Скуратов намек не понял, и пришел с обысками не только в офисы «Атолла», но и «Сибнефти». Результат не заставил себя долго ждать: «человек, похожий на генпрокурора», отдыхающий в обществе девиц с низкой социальной ответственностью, появился в прайм-тайм всех федеральных каналов. Скуратов после скандала покинул свой пост. Об архиве компромата, собранном «Атоллом» на политиков и бизнесменов России тех лет, до сих пор ходят легенды.

От пиара до вымогательства

Но сбор компромата — дело затратное и хлопотное, далеко не все могли позволить себе такой штат спецов, как «Атолл». Куда проще додумать «истину»: на 10% правды, как на нить, нанизать 90% художественного вымысла — жуткие и завораживающие читателя подробности. Всё, «компромат» готов. Выбранный способ подачи материала — жанр журналистских расследований — тоже правильный тактический шаг, ведь само слово «расследование» подразумевает, что в статье представлена добытая с огромным трудом правда. Но в данном случае жанр журналистского расследования стал лишь прикрытием для публикации откровенной лжи.

Спектр вовлекаемых в битвы компроматов СМИ и приравненных к ним информационных ресурсов со временем значительно расширился. К газетам и телеканалам добавились их электронные версии, самостоятельные электронные издания и страницы популярных блогеров. Рынок рос и развивался, как любой другой, ведь спрос определяет предложение. Жанр журналистских псевдорасследований со временем стал одним из ключевых инструментов ведения борьбы. Ни к журналистике, ни к пиару, а уж тем более к расследованиям, он не имеет ровным счетом никакого отношения. Вспоминается байка про дебаты двух политиков, когда за несколько секунд до конца эфира один из них выкрикивает «А у тебя дочь — валютная проститутка!» Оппонент не успевает ответить, но никого уже не волнует, что никакой дочери в природе не существует — попробуй доказать обратное! Правда не важна, важен лишь этот выкрик — в этом весь смысл и логика подобных публикаций.

Следующий этап эволюционного развития рынка заказных материалов — самый циничный по своей сути, для него не нужно наличие заказчика — хватает одной лишь жертвы, желательно платежеспособной. Начали формироваться целые структуры, специализирующиеся на продаже дискредитирующих материалов самим их фигурантам. Здесь и заказчик, и исполнитель — одно лицо. Теперь заработать на дискредитации можно не только опубликовав скандальную статью, но и заставив жертву заплатить за отказ от публикации: акулы пера и клавиатуры превратились в обычных вымогателей. Примером может стать история из «нулевых», когда «журналисты-расследователи» продавали свои тексты одной крупной строительной компании, стремительно ворвавшейся на рынок элитного жилья. В материалах её критиковали за качество строительства и финансовые махинации: переговорщики довольно красноречиво описывали весь ужас и опасность таких публикаций сотрудникам PR-отдела компании-жертвы, в результате заключалась сделка. Ценник отказа от публикации дискредитирующих статей составлял в те годы в среднем 30 тыс. долларов.

По кому бьют в первую очередь?

Позже псевдорасследования стали использоваться уже как инструмент для перераспределения крупных бюджетных потоков за счет устранения строптивых чиновников и замены их на лояльных и сговорчивых. Наиболее часто используемой темой публикуемых скандальных материалов стала коррупция — факты, изложенные в псевдорасследованиях, как правило, невозможно ни доказать, ни опровергнуть. Давайте рассмотрим, как это работает, на конкретных примерах.

В период с 2019 по 2024 год на программу борьбы с онкологическими заболеваниями в рамках нацпроекта «Здравоохранение» должно быть выделено 965 млрд руб. — 63% от всего бюджета нацпроекта. Эти деньги должны быть направлены на закупку лекарств, строительство новых онкоцентров, оснащение современной техникой уже имеющихся и т. д. В ряде регионов нашлись те, кто не желал оставаться в стороне от освоения средств, выделенных по госпрограмме, поэтому старые схемы поставок лекарств и оборудования требовалось заменить новыми, а также провести целый ряд кадровых перестановок на ключевых постах.

Например, в Татарстане это привело к смещению целого ряда чиновников республиканского Минздрава, а также главврачей онкоцентров. Началось с того, что в СМИ прошла волна публикаций с обвинениями в коррупции Елены Шишмаревой — заместителя министра здравоохранения Республики Татарстан. Шишмареву заподозрили в том, что она потратила из бюджета 5 млн рублей на курсы повышения квалификации для сотрудников, что почему-то называлось хищением. Но потом выяснилось, что услуга реально была оказана, курсы действительно проводились, и к профессиональному уровню услуг претензий нет никаких. Единственным поводом обвинить Шишмареву в коррупции стало лишь то обстоятельство, что чиновница была лично знакома с профессором Казанского финансового университета Еленой Фахрутдиновой, которая и занималась организацией курсов. Вот и вся коррупция. Но женщина не перенесла позора. Поток клеветы, льющейся на нее со страниц продажных СМИ, довел ее до самоубийства.

На фоне разразившегося скандала ушел в отставку и сам министр здравоохранения Адель Вафин. Вскоре главврач Республиканского клинического онкологического диспансера Ильдар Хайруллин и его предшественник и одновременно главный онколог республики Рустем Хасанов стараниями небольшого пула СМИ предстают перед жителями Татарстана в виде мафии, расхищающей бюджет через подставные фирмы, а новые чиновники от здравоохранения — в образе ярых борцов с коррупцией. Хайруллин намёк понял и уволился, однако обличения продолжались. Особенно старалась команда проекта «Idel.Реалии» * — поволжского филиала «Радио «Свобода» *. Видимо, кампания по защите исламских террористов из запрещённой в России группировки «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» ** — а именно этим успело прославиться упомянутое СМИ приносит не слишком крупные, да и нерегулярные доходы, а тут, похоже, выгодное дело.

После всех отставок и кадровых перемещений дела против Шишмарёвой и Фахрутдиновой тихо развалились. Дело Шишмарёвой закрыто, со смертью обвиняемой, а все претензии к Елене Фахрутдиновой фактически закончились пшиком. При этом СМИ, как по команде, тут же утратили интерес к этому делу, что наводит на мысль о «заказухе» всех этих публикаций.

Но, как говорится, ложечки нашлись, а осадочек остался: отныне доступ к многомиллиардному бюджету очищен ото всех, кто мог помешать в его «освоении». Подобная схема была реализована не только в Казани, но и в других городах Поволжья. Взяв на себя функции следователей, прокуроров и судей, якобы расследуя и разоблачая коррупцию, авторы заказных статей уничтожают репутации людей, сводят на нет все их прежние заслуги, заставляя их покинуть свои должности, помогая, тем самым, заказчикам и интересантам получить доступ к управлению финансовыми потоками. Стать мишенью может каждый исполнитель, от которого что-то зависит — от главврача больницы до федерального чиновника.

Ещё одно издание, зарабатывающее на ниве «пиара», — «Первое Антикоррупционное СМИ»* (pasmi.ru), возглавляемое бывшим сотрудником МВД Дмитрием Вербицким. Издание не менее одиозно, чем адвокаты исламских террористов из «Idel.Реалии». Именно ПАСМИ, не щадя сил своих, «пиарило» начальника Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД Дениса Сугробова, осуждённого на 12 лет лишения свободы сразу по трём статьям УК РФ: 210 (создание организованного преступного сообщества), 286 (превышении должностных полномочий) и 304 (провокации взятки). Вербицкий опубликовал бьющее на жалость интервью с Сугробовым, возмущался ходом процесса над Сугробовым и открыто заявлявшим: «Да, я считаю, что Денис Сугробов, его заместитель на протяжении многих лет Борис Колесников и другие полицейские из ГУЭБиПК, проходящие по делу Сугробова, невиновны».

Но дружба некоего оборотня в погонах и редактора одного небольшого СМИ оказалась не долговечной. Поняв, что покровитель сел всерьёз и ловить здесь больше нечего, Вербицкий перешёл в лагерь его обличителей. Теперь, заглянув на сайт ПАСМИ, можно прочесть, что, оказывается, жена и дочь Сугробова обладают элитными квартирами общей стоимостью 300 млн рублей, не считая его собственной за 200 млн.

Хочется спросить уважаемого Дмитрия Вербицкого, в 2017 году вы были слепы? И почему прозрели, вдруг, в 2020? Деньги кончились?

Подробнее о внутренней кухне ПАСМИ можно узнать из открытого письма бывшей сотрудницы этого издания Надежды Поповой главе Совета по правам человека при президенте РФ, опубликованном на её личном сайте с факсимиле подписи, в котором она обвинила Вербицкого в снятии своих материалов по договорённости с их героями. По ее словам, люди, которые фигурировали в ее статьях и интервью, начали жаловаться, что главный редактор требует с них плату — «пожертвования в фонд редакции». После оплаты скандальные статьи с сайта издания исчезали. Так было со статьей о коррупции в Министерстве образования и науки, в Министерстве сельского хозяйства Татарстана, строительстве плавучей атомной станции «Академик Ломоносов» и т. д. Псевдорасследования о тех, кто отказался платить шантажисту, и сейчас можно найти на сайте этого и других подобных СМИ.

Это уже более, чем серьезно

Большую популярность сегодня приобрели Телеграм-каналы — ещё один способ доставки информации читателю и помощи псевдорасследователям. Например, редакторы канала «Компромат 2.0» в описании честно пишут: «Мы решаем, что является компроматом». Главное наполнение канала — перепосты материалов таких изданий, как «Независимая газета», «Медуза» * (латвийское издание, финансируемое НКО, близкими к Джорджу Соросу), «Русская служба BBC», «МБХ-медиа» (ресурс беглого олигарха Михаила Ходорковского), «Дождь» (канал с иностранным финансированием), «Открытые медиа», ФБК*** и т. д. Согласно данным «Telegram Analytics», ежедневно на канале в среднем выходит 13 публикаций, а дневной охват аудитории достигает 100 тыс. человек. Основные темы — компромат и псевдорасследования в отношении первых лиц государства и федеральных чиновников.

За 30 лет рынок заказных материалов и псевдорасследований значительно эволюционировал, он рос и развивался: от «заказов» против политических и бизнес-конкурентов до спланированных и хорошо оплачиваемых атак на государственных должностных лиц и наши государственные институты. Рецепт всё тот же: незначительный объем правды, искусно разбавленный художественным вымыслом, и всё это подается под соусом «антикоррупционного расследования» через различные СМИ и дружественных им блогеров. Помните байку про дочь-проститутку? Правда не важна, главное — громкий выкрик в эфире. Только в отличие от испорченной репутации кандидата в преддверии выборов, последствия в данном случае могут быть куда более серьезными, ведь речь идет уже не о чести и достоинстве отдельной персоны или коммерческой структуры.

Мы имеем дело с огромным рынком с миллиардными оборотами, в которые включены тысячи информационных платформ и ресурсов, газет и сайтов, некоммерческих и правозащитных организаций, чья работа чётко скоординирована и хорошо оплачиваема. По разным подсчетам, стоимость съемок фильма про якобы «дворец Путина» в Геленджике блогера Алексея Навального на студии «The Black Forest» — с использованием съемок с воздуха, компьютерной графикой, видеомонтажом — могла составить до 1 млн евро. Дворец в Геленжике — это, по сути, та же пробирка Колина Пауэлла, представление которой в ООН привело к началу войны в Ираке. Хорошо, что в данном случае эффект от показа не оправдал ожидания. Теми же методами действуют и «Белые каски» с их постановочными фильмами про химатаки, один из которых даже удостоился «Оскара» как лучший короткометражный документальный фильм.

В 90-е на волне расцвета демократии и свободы слова появился новый вид журналистских материалов — заказные хвалебные статьи за небольшой бонус автору. Казалось бы, всё безобидно и все довольны. Но за 30 лет, минувших с тех пор, это явление эволюционировало настолько, что с помощью журналистских псевдорасследований теперь перераспределяются бюджетные потоки, совершаются атаки на должностных лиц и целые государственные институты. Сегодня дошло до того, что подобного рода материалы могут служить чётким индикатором начала очередной крупной игры, которую затеяла группа тех или иных «интересантов». Можно даже делать безошибочные выводы: представили человека в статье в черном свете — значит точно он кому-то мешает, значит стоит он у кого-то поперек дороги и не дает им поживиться, а, следовательно, надо его убрать. Раньше писали доносы в партком, профсоюз и КГБ — теперь же красочно живописуют в СМИ. Результат один — человека сносят. Выстаивают самые крепкие, но их немного.

Всё это представляет собой прямую угрозу национальной безопасности. При этом как сами заказчики, так и их подельники — политтехнологи и продажные журналисты, не несут никакой ответственности, а ведь их деятельность, по сути, является ничем иным как экстремизмом. Сколько ещё должно пройти времени, сколько ещё «антикоррупционных расследований» должно выйти, чтобы мы поняли всю опасность происходящего?

* СМИ «Idel.Реалии», «Радио Свобода», «Первое антикоррупционное СМИ» и «Медуза» признаны выполняющими функции иностранных агентов.

** «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» («Партия исламского освобождения») — террористическая организация, деятельность которой в России запрещена решением Верховного суда РФ от 14.02.2003.

*** ФБК (НКО «Фонд борьбы с коррупцией) признан выполняющим функции иностранного агента.

Источник

Похожие записи