Люди устали от войны и надеются на Россию
Такси по утопающему в цветах центру Донецка мчит меня в аэропорт. Отпуск в уютном Бердянске подошел к концу, и меньше чем через час самолет поднимется в небо и унесет меня в Первопрестольную.
Фото: Лина Корсак
— И кто мешал тебе выехать заранее, чтобы полюбоваться городом? — вопрошает собственный разум.
— Ладно, — успокоение находится сразу же. – Следующим летом обязательно вернусь и все посмотрю.
За окном август 2013-го. Летом 2014-го в ходе военных действий Донецкий аэропорт был разрушен, равно как и жизни тысяч мирных жителей.
Дорога на Донбасс
Мой «путь» на Донбасс — от твердого решения поехать до реализации, через тернии различных бюрократических преград и согласований — длился с мая по сентябрь 2021 года. Многовато для расстояния чуть более 1000 километров, скажет кто-то. И я, пожалуй, с ним соглашусь. Но современные реалии непризнанных республик не располагают к туризму. Война длится уже восьмой год.
Залитый утренним солнцем современный аэропорт Ростова-на-Дону, непривычно пустой, по сравнению со столичным собратом, откуда мы взлетели, радушно встретил нас уютными кафешками с дорожными безделушками и ароматным кофе.
— Автобус задержали на границе, — после несколькоминутного телефонного разговора сообщила организатор поездки. – Но волноваться не стоит, просто придется чуть дольше подождать.
После столь многомесячного ожидания это кажется сущей мелочью, которая ни на грамм не может омрачить настроение.
— В Донецк надо? – обращается ко мне молодой рослый мужчина. Я даже не успела понять, откуда он вообще появился.
– Так едем? – расплываясь в широкой улыбке, как у чеширского кота, уточняет незнакомец.
— А сколько стоит? — решая все же не игнорировать, задаю встречный вопрос.
— Семь тысяч, и через три часа вы в центре Донецка, — уверенно отвечает он.
— Прям уж через три? – обещание собеседника кажется мне явно преувеличенными. Я уже слышала не одну историю, как люди только на границе проводят по 4-5 часов.
— Да, — все тем же тоном отвечает мужчина. – Я вас довезу до границы, помогу быстро уладить все бюрократические моменты, а там пересядете в другую машину. У вас основания ля пересечения границы есть же?
Я утвердительно киваю головой.
— Вот и отлично.
— А если бы не было, то что? — дух авантюризма подталкивает меня задать этот вопрос.
— То чуть дольше, — вновь расплывается в улыбке парень. — Но все решаемо.
Раскрывать все карты таксист явно не собирался, да и излишнее любопытство с моей стороны выглядело бы странным. Пообещав подумать над его предложением, я вернулась к своим попутчикам.
Спустя час мы уже рассаживались в свой автобус. 200 километров от аэропорта до пограничного перехода «Матвеев Курган» казались какими-то бесконечными, наверно сказывалась бессонная ночь перед ранним рейсом и возрастающая с каждым часом усталость. В перерывах между попытками поспать я смотрела в окно. Все-таки есть у южной природы какая-то своя, особенная, ни с чем не сравнимая красота. За стеклом мелькали бескрайние поля подсолнухов. Их когда-то ярко-желтые головки почернели и склонились к земле, как будто скорбя об уходящем лете.
— Зачем их столько сажать, если все равно не убирают? — как будто читая мои мысли, спросила одна из попутчиц.
Конечно, убирают. Просто очередь до поля не дошла.
Фото: Лина Корсак
Границу нам повезло пройти очень быстро. Рядовые формальности — осмотр транспорта, документов, пару вопросов о цели визита. И снова — в путь. Чем дальше мы отдалялись от границы, тем чаще то тут, то там в глаза бросались надписи на украинском языке. Старые проржавевшие металлические баннеры с названиями магазинов — словно остатки воспоминаний о некогда мирном сосуществовании братских народов.
Если не убьют, хватит чтобы ребенка к школе собрать
На улице уже стемнело, когда мы наконец-то добрались до центральной гостиницы Донецка. Кинув вещи, отправляемся в город, времени на длительные прогулки, к сожалению нет. В Донецке до сих пор действует комендантский час.
— После 23-х часов по улицам ходить нельзя, если не хотите проблем с милицией, — объясняет девушка на ресепшене. – Но я бы вам рекомендовала вернуться не позже девяти вечера. Хоть в самом городе и спокойно, но у нас война…
Печально известное кафе «Сепар» на Комсомольском проспекте, где в августе 2018 года в результате взрыва погиб военный и государственный деятель непризнанной Донецкой народной республики Александр Захарченко, единственное из значимых мест города, куда мы успеваем добраться. Портрет народного любимца во всю стену с надписью «Живи свободным, поступай по совести и относись ко всему справедливо». Рядом с мемориальным камнем живые цветы и свечи, как доказательство народной любви.
Фото: Лина Корсак
— Знаете, как раньше здесь хорошо было, — делится местная жительница, узнав, что мы первый раз в городе. Наш разговор завязался совершенно случайно. – С работой проблем не было, зарплаты на уровне. А сейчас!? Цены в магазинах почти ваши московские, а пенсия у стариков шесть тысяч рублей. За квартиру заплати, и что на жизнь остается? Для молодежи с работой тоже беда. Только на шахту или воевать. И то и другое — риск. Шахты-то не ремонтируют уже много лет. Недавно вот случай был, трос оборвался, семь человек погибло. Можно пойти на передовую за 16 тысяч рублей. Если повезет и не убьют, хватит ребенка к школе собрать. Вот и думай. Кто может, уезжают в Россию, потому что нет уверенности в завтрашнем дне. Да и устали люди очень в страхе жить.
Уже в 7 утра следующего дня мы приехали на «Саур-Могилу», где должен был пройти праздник в честь 78-й годовщины освобождения Донбасса от фашистских захватчиков.
Справка «МК»
Саур-Могила — господствующая высота Донецкого кряжа была местом жестоких боёв с июля по сентябрь 1943 года во время Великой Отечественной войны. Второй раз Саур-Могила стала ключевой точкой боёв за Донбасс в июле 2014 года.
Как отмечали местные журналисты, в этом году празднование стало беспрецедентным по составу и количеству участников. Отдать дань памяти героям пришли до шести тысяч человек. Людей было так много, что протиснуться к главной сцене было практически невозможно.
Фото: Лина Корсак
Людей одетых «по-гражданке» по пальцам пересчитать, большинство пришедших — ветераны и участники боевых действий. Много среди гостей и молодежи — юнармейцы и участники различных молодежных движений.
Вдоль центральной аллеи, деревянные столы. Дымящийся самовар и развешанные на веревках баранки. Любой желающий может подкрепиться. Рядом со со мной наливают чай трое подростков. Девчонки о чем-то шушукаются и тут же заливаются звонким смехом, вгоняя в краску единственного в своей компании представителя сильной половины человечества. Юноша на фоне хохотушек выглядит особенно серьезным.
«Помню, что было очень страшно»
Андрей Шипилов, именно так зовут молодого человека, рассказал, что он участник движения «Молодая республика». Родился и вырос в Ясиноватой. На момент начала страшных событий 2014 года ему было всего 9 лет.
— Помню, что было очень страшно, — делится Андрей. – Войны у нас еще не было, но многие уже говорили про нее. Приходили новости из Славянска, из других дальних городов. Все намекало, что и нас она не обойдет стороной. И вот в августе начались обстрелы.
— Ваша семья не хотела уехать или не было возможности?.
— Я живу с мамой и бабушкой. Мама не хотела уезжать, думала только меня отправить куда-то в более безопасное место. Но и это не получилось.
— Как жизнь поменялась за эти годы?
— После первого перемирия многие считали, что война вот-вот закончится, что политики придут к какому-то общему мнению и хотя бы подумают о народе. Но, к сожалению, война перешла в стадию замороженного конфликта и продолжается по сей день. Скажу откровенно, люди устали, но все равно оптимистично смотрят в будущее. Нет уже того энтузиазма с которым воевали в самом начале, но есть огромная вера, что мы войдем в состав Российской Федерации.
— В материальном плане сейчас сложно в республике?
— Я сам пока не работаю, учусь. От старших товарищей слышу, что сложно. Но кто хочет, тот работает. Просто сменились приоритеты в специальностях. У нас в Ясноватой сейчас идет массовое восстановление домов, строителем не проблема устроиться.
— А ты на кого учишься?
— На юриста.
— После окончания учебы планируешь здесь остаться или уехать куда-то?
— У меня пока двоякое мнение на этот счет. Если будет возможность, то в Санкт-Петербург хотел бы, поступить на политологический факультет в институт, если удастся. И потом участвовать в политической жизни государства. Я считаю, что нет разницы где учиться — на Донбассе или в Российской Федерации. Фактически мы уже одна страна. Если я перееду в Россию и буду на политическом уровне защищать права Донбасса — это будет лучшее, что я смогу сделать для своей Родины. А еще я считаю, что все великие люди из Питера. Владимир Путин например.
— Тогда скажи, как будущий политик, какие шаги сейчас должна предпринять Россия, чтобы облегчить ситуацию на Донбассе?
— Мне кажется, что на внешнеполитической арене сейчас надо проявлять крайнюю жесткость, ведь западные страны на данный момент не проявляют по отношению к нам никакой мягкости и гуманизма.
— Как относишься к Украине?
— Я считаю, что не виноваты какие-то народы или национальности. В любой нации есть как умные, интеллигентные, развитые люди, так и дураки. Тут именно влияет власть. Я не против украинской культуры, но я против той власти, которая начинает стравливать народы и ведет активную пропаганду против других.
— Возможно в будущем такое, что русские и украинцы вновь будут жить мирно?
-Уверен, да. В истории уже неоднократно были примеры и конфликтов, и перемирий. Но в любом случае, мы являемся славянским народом, и я не вижу разницы между нами.
Фото: Лина Корсак
***
Разговор прервали выступления артистов. Патриотические песни военных лет, танцевальные коллективы, полевая кухня и разноцветный салют – праздник от начала до финального концерта был пропитан духом патриотизма. И люди, такие открытые, искренне поздравляющие друг друга, не стесняющиеся своих слез и улыбок.
Когда-то первый раз пообщавшись с одним из ополченцев, я поймала себя на мысли: откуда у этих людей столько веры и любви? Этот вопрос порой я задаю себе и сейчас. На самом деле ответ найти не сложно. «Без веры — нет пути».
Москва — Донецк — Москва.
