«Зеленые» технологии спасут биосферу, но дорого обойдутся человечеству
Климатический ужас набирает обороты. Пока легковерные жертвы антиэкологической пропаганды обмениваются в соцсетях небылицами, миллионы людей от Калифорнии до Германии, от Якутии до Новой Зеландии реально гибнут от аномальной жары, гигантских лесных пожаров, ливней и наводнений, ураганов, торнадо и прочих стихийных бедствий. Катаклизмы происходят в невиданных ранее масштабах, с большей силой и чаще, чем прежде. А эксперты ООН едва успевают корректировать в сторону ухудшения свои апокалиптические прогнозы.
Фото: Алексей Меринов
Как сообщала недавно Би-би-си, масштабы климатических бедствий таковы, что ученые даже не в состоянии правильно их оценивать и предсказывать: у них нет достаточно мощной компьютерной техники. Международная комиссия по изменению климата нуждается в суперкомпьютере стоимостью в сотни миллионов долларов — ученые призывают мировые правительства на него скинуться. Без точного климатического прогнозирования издержки на ликвидацию последствий природных бедствий будут во много раз превосходить расходы на компьютерный апгрейд. К примеру, в этом году никто не предсказал чудовищные масштабы наводнений в Европе, равно как и 50-градусную жару с засухой на западе Америки. Последствия этих (и многих других, происходящих в 2021 году) катаклизмов будут астрономическими как в денежном выражении, так и по статистике жертв.
Европа, которую в этом году «клюнул жареный петух», решила возглавить ускоренное движение к чистой энергетике. Евросоюз объявил целый пакет инициатив, цель которых — к 2050 году избавиться от углеводородных энергоносителей. ЕС уже сократил выброс углекислого газа в атмосферу на 24% за период с 1990 по 2019 год, а теперь еврообъединение намеревается уменьшить выброс CO2 еще на 31% за девять лет. К 2035 году ЕС планирует запретить продажу на своей территории бензиновых и дизельных автомобилей. Государственные регуляторы сделают крайне невыгодным для компаний использование углеводородного топлива для отопления зданий, на железнодорожном транспорте, в судоходстве и авиации. Углеводородными пошлинами будет обложен импорт из США, Китая и других стран минеральных удобрений, цемента, стали.
По словам президента Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен, «задача нашего поколения — обеспечить благополучие не только нас самих, но и наших детей и внуков, и Европа готова выступить в роли лидера». Звучит красиво и, по сути, правильно. Загвоздка лишь в том, что осуществление этих замыслов будет, если будет, не легким и не простым. Даже внутри самого ЕС, который состоит из 27 государств, нет согласия в отношении радикального «озеленения» европейской экономики в сжатые сроки. Активное противодействие наблюдается со стороны авиационной отрасли, автопрома, а также восточноевропейских стран, которые в значительной мере базируют свой энергобаланс на угле.
Будут проблемы с американцами, у которых экологическое мышление отстает от европейского: президент США Джо Байден не может опереться на подавляющее большинство ни в Конгрессе, ни в электорате. Его «великий план» модернизации инфраструктуры, который требует поддержки не только демократов, но и республиканцев, не предусматривает никаких великих свершений по части экологического оздоровления Америки.
В апреле этого года Байден провел виртуальный саммит по климату. Он вернул США в Парижское соглашение. Но этого недостаточно: нужны жесткие меры по ограничению углеводородного загрязнения, а в Америке их осуществить будет труднее, чем в Европе. Взять, например, обещание Байдена запретить через 20 лет все автомашины с двигателями внутреннего сгорания или его намерение обложить налогом авиационный керосин — подобные идеи поддерживают даже не все демократы, а что будет, если Конгресс и Белый дом перейдут под контроль республиканцев?
«Зеленые технологии» — замечательная вещь для спасения биосферы, но переход на них стоит дорого и сулит, по крайней мере в краткосрочной перспективе, рост стоимости жизни. Это касается цен на авиабилеты (авиакомпании, как водится, переложат на плечи пассажиров свои расходы на «зеленую» модернизацию), отопление и теплоизоляцию домов, переключение с бензиново-дизельных машин на электромобили… Государство будет давать гражданам субсидии, чтобы стимулировать «зеленую революцию», но это по силам только развитым и богатым странам, в которых живет лишь пятая часть человечества. Да и в богатых странах правительства нередко одной рукой дают, а другой берут — надо же изыскивать средства для революционных экологических преобразований.
В международной борьбе за сохранение экосферы хронически присутствуют серьезные проблемы с такими крупнейшими загрязнителями, как Китай и Индия. Эти страны-гиганты понимают необходимость баланса между экономическим развитием и экологической ответственностью, но, когда у тебя полуторамиллиардное население, живущее в основном в бедности, чаша весов будет непременно склоняться в сторону экономического роста.
Современная Россия проявляет куда больше экологической ответственности, чем ее предшественник — Советский Союз, но здесь тоже не все гладко. С 1990 по 2018 год РФ сократила выброс в атмосферу парниковых газов на 30,3%. В 2020 году Россия представила в Рамочную конвенцию ООН об изменении климата план сокращения парниковых выбросов еще на 30% к 2030 году. Похвальное намерение (и одна из немногих областей, в которых РФ и США проявляют единомыслие), но многое будет зависеть от состояния российской экономики с учетом пандемии и санкций. Да и вообще, безотносительно к России: как сказал один дипломат Евросоюза агентству Reuters, в экологической области «цель — вывести экономику на новый уровень, а не остановить ее».
Неотложный характер глобальных усилий по спасению биосферы, казалось бы, очевиден, но их тормозят мощные факторы, с учетом которых приходится довольствоваться скромными достижениями типа международных конвенций, саммитов и добровольных обязательств отдельных стран.
Главных тормозящих факторов два, и они взаимосвязаны: противодействие корпоративного лобби и антиэкологические предрассудки в массовом сознании. «Энергетические компании, — пишет еженедельник The Week, — потратили на протяжении многих лет немереные суммы денег, чтобы заблокировать действия и посеять сомнения в реальности изменения климата. И всегда находилось множество людей, с радостью принимавших от них деньги». Эти люди — и политики, и ученые, и журналисты. Во всех профессиях есть те, для кого деньги не пахнут.
Антиэкологическая заказуха пытается доказать, что наводнения, засухи и ураганы происходили и раньше — нет, мол, никакого антропогенного воздействия на биосферу, есть лишь цикличность глобального климата. Но данные климатологических исследований опровергают этот тезис: никогда прежде в истории Земли глобальное потепление не происходило так быстро, как в новейшую индустриальную эпоху.
Несколько лет назад профессор Национального университета Австралии Уилл Стеффен построил математическую модель, позволяющую сравнить воздействие на климат естественных факторов с итогами хозяйственной деятельности человека. Стеффен со своим коллегой из Швеции Оуэном Гаффни разъяснили «уравнение антропоцена» на страницах научного журнала New Scientist. Ученые оценивали скорость изменения в разные периоды существования Земли ее экосистем — атмосферы, Мирового океана, лесов, рек, ледников, флоры и фауны. Оказалось, что никакие тектонические, вулканические, интерпланетарные и любые другие факторы, когда-либо воздействовавшие на климат Земли, не идут в сравнение с влиянием на климат человека. Мы меняем климат нашей планеты в 170 раз быстрее, чем это делали астрономические и геофизические факторы на протяжении последних 4,5 млрд лет!
Угольные и нефтегазовые компании очень давно знали о разрушительном влиянии их бизнеса на биосферу. Они всегда отрицали это — точно так же, как табачные компании отрицали вредное влияние их продукции на здоровье людей. Табачников призвали к ответу, выбили из них многомиллиардные компенсации жертвам курения, лишили их возможности агрессивно рекламировать сигареты. В США в 1965 году курили 42% населения, а в 2019-м — 14%.
С углеводородным отравлением дело обстоит хуже. В отличие от табака парниковые газы имеют необратимый эффект, и потребляет их не какая-то часть населения, а все поголовно.
