Полтора века русского поэта
В Москве открылась выставка к 150-летию Валерия Брюсова, жившего с 1910 по 1924 год в особняке, в котором размещается сегодня один из главных отделов ГМИРЛИ. Корреспондент «МК» по двум залам прошел трижды — сначала с фотокамерой, затем с «пустыми руками», чтобы ничего не отвлекало, и в третий раз — с куратором проекта «Взлет огня», кандидатом филологических наук Моникой Орловой.
«Алхимический кабинет» поэта
Фото: Иван Волосюк
Дом Брюсова призван формировать представление обо всем Серебряном веке, при этом понятно, что там поэт царит на правах хозяина. Валерию Яковлевичу особняк никогда не принадлежал, но это детали: мемориальный кабинет и множество брюсовских артефактов в постоянной экспозиции рассказывают о нем достаточно подробно. При этом, по словам Орловой, на выставке экспонаты не дублируются — музейная коллекция настолько обширна, что позволяет не повторяться.
Карта Варшавской губернии (Польши) времен Первой мировой войны
Фото: Иван Волосюк
«Из того, что у нас есть, мы стремились показать жемчужины. Детство, семья, ближайшее окружение», — говорит Моника Орлова. И подводит к незамысловатой литографии с подписью «Вид с Яузского моста».
— Вот ответ на вопрос, с чего начинался русский символизм. Яузский бульвар, гуси. А рядом мы вывесили изысканную графику Константина Сомова (одного из основателей «Мира искусства». — И.В.), Николая Феофилактова и другие тончайшие вещи.
Отсюда есть пошел Русский Символизм
Фото: Иван Волосюк
И действительно, если признать первенство Брюсова как первого русского символиста (в письме Верлену, по крайней мере, он себя называет основоположником нового течения в России), то получится, что из Яузы, около которой классик провел юные годы, речушки с вечными в ней стирками и гогочущими птицами, как из гоголевской «Шинели», возникло русское преломление новой эстетики и новой литературы.
Поэтому трудно назвать главным на выставке фотографии женщин Брюсова, в том числе уникальный портрет Иоанны Матвеевны Брюсовой с карандашной подписью, фотокарточки Елены Масловой, Нины Дарузес, Веры Комиссаржевской. Или машинописи с авторскими пометками (правда, это копии) и подлинники рукописей, прижизненные публикации, книги с дарственными надписями, множественные принадлежавшие поэту вещи: пресс для бумаг, счеты, открытки, привезенные из заграничных поездок. Несомненно, все это интересно, как интересна часть биографии, когда литератор был военным корреспондентом — шла Первая мировая. Отсюда карта Варшавской губернии и Бельгийского театра военных действий, литография боя под Варшавой и эпичного сражения с австрияками, визитная карточка корреспондента газеты «Русские ведомости» В.Я.Брюсова и перевод на язык Мицкевича стихотворения «Польше», написанного 1 августа 1914 года.
Журнал «Весы» — это уникальная эстетика
Фото: Иван Волосюк
Завораживает другое, а именно серия выбивающихся из своего времени эскизов обложек журнала «Весы» и книг издательства «Скорпион». «Весы» под фактическим главредством Брюсова издавались с 1904 года (предметно об этом свидетельствуют типографские клише из дерева и металла) и явили собой не только «рупор» русского символизма, но как бы содержали внутри себя росток будущего акмеизма и всей поэзии XX века.
Если просто поставить рядом обложку книги Брюсова «Urbi et Orbi» («К городу и к миру») 1903 года и «Вечер Анны Ахматовой» 1913-го — мы увидим генетическую связь, преемственность, это факт, но достоверно и другое: Брюсов и художники-единомышленники, как сказали бы сегодня, «задали тренд» на десятилетия.
Но не только поэзию озарял молниями революционных изменений поэт — его псевдосредневековый роман «Огненный ангел», которому музейщики посвятили отдельный зал, был яркой мистификацией, где за образами живущих в Германии XVI века действовали «аватары» самого Брюсова, Андрея Белого и Нины Петровской (термин «любовный треугольник» пошловат, но эти трое составляли именно его).
Фаустовский мистицизм, ведьмы и пыточные способы борьбы с ними со стороны инквизиции, запечатленные на старинных гравюрах, образ «алхимического кабинета», созданный с помощью муляжей колб и настоящих минералов и камней (из коллекции Брюсова), плюс все это при свете почти настоящих свечей, казалось бы, могут испугать детей — а их учителя литературы неизбежно поведут на выставку. Но куратор заверила: школьники реагируют на увиденное спокойно. А если они к моменту посещения уже читали Гете и «Мастера и Маргариту» Булгакова — мерцающая таинственность покажется им понятной и эстетически мотивированной.
Счеты Валерия Брюсова
Фото: Иван Волосюк
Остается добавить, что в «Немецком», а точнее, в «Кельнском» зале разместили также настоящий фрак Валерия Брюсова. Правда, с этой хрупкой и боящейся всего вещью приходится быть особенно осторожными. Если посетителей нет — в комнате сразу выключают свет. Поэтому есть идея сделать современное повторение бесценного предмета гардероба.
Источник: mk.ru
