«Придется усиливать налоговую нагрузку»
В какую конкретно сумму обойдется российской казне реализация до 2030 года всех проектов, озвученных Владимиром Путиным в послании Федеральном собранию? Власти точную сумму не озвучили. «Необходимые деньги будут выделены», — уверенно и одновременно загадочно заявил глава Минфина Антон Силуанов. Между тем, в отсутствие официальных уточнений, появились первые независимые оценки потенциальных расходов.
Фото: kremlin.ru
Суммарно Путин дал поручения примерно на 17 трлн рублей, подсчитали эксперты РИА Новости. Агентство использовало, во-первых, прозвучавшие в президентском послании цифры (суммарно — 9,7 трлн рублей), во-вторых, доступные параметры бюджета, в-третьих, данные из заявлений официальных лиц. В свою очередь, аналитики Росбанка пишут: «С учетом уже заложенных расходов на 2024-2026 годы стоимость инициатив составляет порядка 12,8 трлн рублей, а с включением налоговых расходов (льгот) полная стоимость может приблизиться к 14-15 трлн рублей». При этом объем бюджетных трат только на новые инициативы оценивается в 5,7 трлн рублей. Речь идет о пяти нацпроектах: «Семья», «Продолжительная и активная жизнь», «Молодежь России», «Кадры» и «Экономика данных».
В целом, больше всего средств предполагается задействовать на модернизацию коммунальной инфраструктуры — 4,5 трлн рублей. Далее идут социальная сфера — 3,3 трлн (причем продление программы маткапитала обойдется государству в 2,3 трлн рублей); развитие регионов и поддержка науки — по 2,3 трлн; строительство, ремонт и оснащение объектов здравоохранения — 1 трлн; нацпроект «Экономика данных» — не менее 700 млрд рублей за шесть лет. По расчетам инвестиционного банка «Синара», дополнительные расходы могут составить «минимум 1 трлн рублей ежегодно». Их рост, полагают аналитики банка, «может повлечь за собой увеличение налогов, уплачиваемых публичным компаниями».
«Шесть лет — достаточно длинный трек, на таком временном горизонте сложно оценивать источники финансирования и то, как пойдет дело, — говорит ведущий эксперт Центра политических технологий Никита Масленников. — Поэтому все прогнозы носят заведомо условный характер. Меняются и внешние факторы, прежде всего, вклад чистого экспорта в ВВП, который за прошлый год сократился практически втрое — с 12,3% до 4,6%. Что, в свою очередь, снижает интенсивность инвестиций из ФНБ. Экспортная конъюнктура у нас невыразительная, в текущем году она будет явно слабее, чем в прошлом. Перспективы мировой экономики не выглядят безоблачными, ожидать высокого спроса не энергоносители не приходится. В общем, вопросов хватает. Некая ясность появится только к концу лета, когда будет представлен проект бюджета-2025 и на новую финансовую трехлетку.
— Какая из оценок относительно совокупных трат на реализацию всех поручений Путина видится вам наиболее адекватной?
— На мой взгляд, ближе к истине Росбанк с обозначенной им верхней планкой в 15 трлн рублей. Но тут много самых разных составляющих. Среди прочего, реализация нацпроектов связана с частными инвестициями. В свою очередь, инвестиционная активность зависит от налогового климата. Ясно, что без усиления фискальной нагрузки обойтись на удастся. Но эффективность системы прогрессивного налогообложения, на которую правительство нацелилось переходить, достаточно условна. В 1990-е годы этот механизм, тогда опробованный впервые, практически не работал (в 2001-м от него отказались), а отток капитала из страны был очень значительным. Сегодня утекать ему особо некуда, однако есть риск перегнуть палку, отпугнув потенциальных инвесторов. Мера требует очень взвешенного подхода.
— Какие еще источники финансирования могут быть задействованы?
— Вряд ли правительство станет брать деньги с открытого рынка, поскольку это означает перекладывание расходов на будущие поколения. Долговые заимствования в ближайшие годы будут ограничены. Даже если текущая ставка ЦБ опустится к концу года до 12,5-13,5%, доходность ОФЗ должна быть примерно на таком же уровне. А это слишком дорогое удовольствие. Чем больше вы заимствуете сейчас, тем больше придется впоследствии отдавать с учетом процентов. А ведь надо еще финансировать дефицит бюджета (помимо нацпроектов), который в ближайшие годы сохранится. Откуда? Пока только из ФНБ, поскольку текущий год выдастся напряженным, переходным для экономики. Многое зависит от того, как будет диверсифицирован экспорт, насколько удастся снизить долю импорта во внешней торговле, какой толчок получат проекты по импортозамещению, по стимулированию промышленного производства.
— А нефтегазовые доходы? Стоит ли на них рассчитывать, и в какой степени?
— Штука эта крайне нестабильная. Конечно, свои 8 трлн рублей мы в течение года получим. Но проблему они не решают. Россия, по сути, отрезана от европейских рынков, а с азиатскими ситуация непростая, как показал опыт. На устойчивый рост сырьевого экспорта не стоит рассчитывать: объемы будут оставаться примерно на текущем уровне, с тенденцией к снижению. Нарастить их мешают инфраструктурные ограничения (в частности, нехватка газопроводов в восточном направлении, а также газовозного флота) и неопределенность с внешней ценовой конъюнктурой и спросом. Плюс у нас есть обязательства перед ОПЕК+ по сокращению добычи. Да, нефтегазовый экспорт — инструмент необходимый, им надо пользоваться, но делать на него основную ставку нет смысла.
