Прима Михайловского театра Анастасия Соболева и премьер Виктор Лебедев обрели семейное счастье
У этих артистов на двоих 12 балетов, где они танцуют любовь — романтическую, трагическую до гибели всерьез или со счастливым концом сказочную. В Михайловском театре прима Анастасия Соболева и премьер Виктор Лебедев в самом сказочном-пресказочном, рождественско-новогоднем «Щелкунчике» предстают Машей и Принцем. О главном российском балете, о первой встрече, предложении руки и сердца, а также о сказке на сцене и о том, есть ли ей место в жизни мы говорим с самой романтичной парой нашего балета.
Фото: Марина Райкина
Они действительно красивая, с ярко выраженной индивидуальностью пара — на сцене и в жизни. Настя — эмоциональная, порывистая, со смешинкой в глазах, так похожих на звездочки. А Виктор — мягкий в движениях, внешне спокойный. Они прекрасно доподлняют друг друга и счастливы, как Маша с Принцем в «Щелкунчике».
Настя: Казалось бы, из года в год мы играем целые блоки «Щелкунчиков», но за счёт того, что история эта имеет разные варианты и трактовки, а музыка столь многогранна, что в нем можно найти совершенно разные краски, и спектакль каждый раз раскрывается по-новому. Мне он никогда не надоедает. В хореографическом училище, помню, я стояла в Розовом вальсе, и мне так нравилась музыка, что я все время улыбалась, а наш репетитор думала, что я хихикаю, втихаря хулиганю, и все время меня за это ругала.
— Вы в «Щелкунчике» уже все партии перетанцевали — от снежинок и кордебалета в Розовом вальсе до главной героини?
— Я ещё девочкой в училище танцевала маленькую Машеньку, в театре Станиславского и Немировича-Данченко тоже. И па-де-труа, где обычно маленькие детки танцуют, и солдатиков (в Вагановском мальчики их танцевали, а в нашей московской школе — девочки). Где я только ни стояла — в снежинках, в восточном танце. И потом в Большом театре почти везде. А Витя — сразу был Принцем.
Виктор: Ну нет, в школе я солдатиком тоже был, па-де-труа танцевал, и только после этого Принца в паре с Олей Смирновой.
— Для вас самый волшебный балет, сказка-сказок связан с чем-то волшебным? Или это такая работа — делать чудеса для других, а у самих артистов — они мимо?
Настя: Бывает по-разному — простой, неприятности, или в «Дон Кихоте» веселишься, искришься, а дома у нашего малыша под 40 температура. Но все равно надо найти в себе сказку, чтобы потом подарить ее людям. Особенно детям. В любом случае мне нравится «Щелкунчик», особенно вначале, когда я могу побыть ребёнком. И встреча, когда Щелкунчик преображается в прекрасного Принца — трогательный момент, я наслаждаюсь всем: и музыкой в Большом адажио, и партнерами.
Фото: пресс-служба Михайловского театра
А вот если «Щелкунчика» ставят в репертуар летом, то у спектакля совсем другое настроение. Летом немножко странно звучат слова: «Канун Рождества». А в декабре действительно канун Рождества, все украшено, и девочки в зале в красивых платьицах.
Виктор: И ты сам бегаешь за подарками, чтобы все успеть. Вчера у меня был удачный день. Весь багажник заполнил подарками.
« Витя как-то всех раздвинул: «Ну встань, что ли, сюда»
— А ваше знакомство похоже на сказку? Или все начиналось вполне себе обычно?
Виктор: Конечно, похоже. Я Насте заморозку предложил, когда она упала на сцене. Это произошло на конкурсе балета у нас, в Петербурге, мы ещё были учениками. Настя подвернула ногу, а ей никто не предложил заморозки. Только я.
Настя: Нам тогда было по 16 лет. Помню, как мы ехали из Москвы на конкурс в Петербург в «Сапсане», все было так серьезно, и педагоги рассказывали нам, что Вагановская Академия — это лучшая школа в России, что там такая конкуренция. «В Петербурге все такие интриганы, — говорили нам. — Все вам желают зла. И вообще, ведите себя прилично».
— А в Москве, значит, все зайчики? Белые и пушистые.
— Мы такие запуганные приходим на репетицию, а там Витя: у него пирсинг, татуировки, и не балетная обувь, а здоровые краги. И это лучшая школа России?! У нас же в Москве насчёт внешности драконовские методы — никакого лака на ногтях, даже розового. Умывали тут же, если кто накрасился. А тут — пирсинг, татуировки, а он еще в шароварах репетирует. Но потом, когда Витя переоделся в принца, да ещё предложил мне заморозку…Это такой спрей.
— Вить, скажи честно, ты влюбился в Настю с первого взгляда?
— Тогда нет.
Настя: Он просто очень отзывчивый человек. Точно так же было, когда я в первый день пришла в Михайловский театр на урок, а там свои законы. Например, на классике у каждого у станка есть своё место, и на него нельзя вставать другим, особенно новеньким. Ну я села с краешка, и ко мне подошла какая-то немолодая дама, спросила: «Девочка, ты кто?» Я так растерялась… А урок-то уже начинался. И Витя (он в тот день был дежурный) как-то всех раздвинул: «Ну встань, что ли, сюда». И с тех пор меня никто не трогал.
Фото: пресс-служба Михайловского театра
— Ничего себе балетная дедовщина. Витя, ты, оказывается авторитет в законе?
— Да нет, я сам через это проходил, знаю, что это такое.
— В балете, в замке красоты, за кулисами действительно все так жестко?
Настя: Сейчас нет, но когда я пришла, то было. Вообще, надо сказать, это на самом деле неплохо, прививает уважение к месту, где ты находишься. Десять лет назад, например, невозможно было прийти в театр и не поздороваться со старшими. Или разбросать свои вещи так, чтобы какому-нибудь артисту невозможно было полежать отдохнуть на диване. В таком случае твои вещи были бы просто выброшены в окно — в прямом смысле слова. И на кордебалетных репетициях: если из-за тебя одной 29 человек будут повторять одно и то же, тебе конец.
— Я думала, только в армии хуже.
— Не думаю. В армии хоть можно не улыбаться.
«Ой, он меня знает»
Виктор: А потом все пошло по-другому. Михаил Григорьевич (М.Г. Мессерер — главный балетмейстер Михайловского театра в 2009 — 2018 г.г.- М.Р.) хотел, чтобы Настя работала в Михайловском, но она оставалась в Большом.
Настя: И когда я третий год работала в Большом, мой педагог Людмила Ивановна Семеняка уговаривала меня участвовать в московском конкурсе балета, а я не очень то этого хотела. В общем, я пошла на конкурс, но партнёр, на которого мы с ней рассчитывали, решил с другой девочкой танцевать. И тогда Людмила Ивановна вспомнила про Витю, которого она увидела раньше на конкурсе в Красноярске. «Ты должна позвонить этому мальчику. Вы будете смотреться идеально», — говорила мне. Она всегда искала гармоничность в дуэте.
— И ты позвонила ему?
— Нет, я боялась, стеснялась. Уже работая в Большом, я случайно оказалась в Петербурге и пришла на спектакль по служебному билету. Села на своё место, а рядом — Витя. И я до сих пор не знаю — это случайность или подстроено было? Витя не признаётся.
— Колись, Витя!
— Ну… не знаю. У меня тогда стоял блок из четырех «Лебединых» подряд, и Михаил Григорьевич решил дать одно другому артисту станцевать. А меня почему-то попросил прийти в зрительный зал, сказал: «Вы хотя бы белую картину посмотрите, и можете уходить».
Настя: И Витя, когда я села рядом, сразу меня спросил: «Ты Настя Соболева?» — «Ой, он меня знает. Зря я ему не позвонила тогда», — подумала я. А он: «Ну и чего ты там (в Большом, значит) сидишь? Работала бы у нас. Может, и я даже с тобой станцевал бы».
А в антракте мне Михаил Григорьевич предложил остаться и работать в Михайловском. Я от этого была в большом эмоциональном потрясении — не знала, что мне делать и не смогла дальше смотреть спектакль. А теперь я здесь, и даже сны про это вижу. Знаете, мне кажется, что это судьба, которая все время нас вела навстречу друг другу.
— Спасибо Михаилу Григорьевичу. А если бы он тогда не организовал вам рядом места?
Виктор: Нашлись бы другие способы. Но в итоги мы сидели вместе. И все хорошо.
— На программе «Большой балет» вы уже были парой?
— Нет. Хотя все думают, что именно на «Большом балете» мы уже были вместе.
«У меня на сцене почти все роли предательские»
— В какой момент произошёл тот щелчок, когда ты понял, что Настя — это твоя судьба?
Виктор: Не знаю, у меня все время что-то щёлкало.
Настя: Я могу рассказать: уже работаю в Михайловском, мы вместе танцуем, и как-то Витя говорит, что вообще-то он серьезно настроен, думает жениться — ему пора. А я, дурочка, на свой счёт его слова даже и не восприняла, все хихикала: «Да куда тебе, ха-ха! Куда тебе жениться-то?»
И он так обиделся, что даже перестал со мной разговаривать. Неделя проходит, другая, и я понимаю, что он, оказывается, огромная часть моей жизни. Мне весело — Витя рядом, грустно — Витя рядом. Что-то мне нужно — Витя рядом…. А теперь его нет, и мне вот плохо.
— Опыт балетной любви в жизни пригодился?
— Да как сказать… У меня на сцене почти все роли предательские: в «Лебедином озере» я предаю, в «Баядерке» предаю, в «Жизели» и в «Сильфиде» тоже самое. Но в жизни стараюсь не предавать. Мы в мае с Настей начали встречаться, в августе я ей предложение сделал. А вообще пять лет прошло с того момента, как я принёс ей заморозку.
Фото: пресс-служба Михайловского театра
— На сцене сделал? Это сейчас у актеров в тренде, и публика балдеет от того, что причастна к личной жизни кумиров.
— Только не на сцене! Для меня как-то странно такое выглядит. На сцене мы работаем, и это настолько личное. Ну все равно, как если бы Настя на сцене родила ребёнка. Я сделал ей предложение в Болгарии, в отеле на балконе. Кстати, мы заявление в ЗАГС три раза подавали — у нас не брали по разным причинам. И у Настиных родителей тоже три раза заявление не брали.
«Вы у меня такие красивые, и я могу покупать вам красивые вещи»
Настя: В жизни Витя редко выходит на яркие, сильно отрицательные эмоции или даже ярость. Но если кто меня обидит, у него меняется лицо. Готов броситься с мечом, как Принц. Я хочу сказать, что качества, присущие благородным рыцарям, у него есть.
Виктор: Если меня задевают, мне все равно. А если Настю заденут или моего сына… я не сдержусь. Могу уничтожить… словесно.
Настя: Но он обходительно относится к девушкам, к женщинам. Старается опекать сестру, уважительно относиться к моей маме.
— Время покупать и дарить подарки. Кто за хозяйство отвечает в вашем доме?
Виктор: Это ко мне. Я — шопоголик, покупаю Насте одежду. Подарил платье (оно было в пол и все в пайетках), чтобы она пришла в нем на мой гала-концерт. А теперь покупаю и нашему сыну, не могу пройти мимо, чтобы не купить Вове какие-нибудь сандалики или модные кроссовочки.
— Xотели бы, чтобы ваш сын занимался балетом?
Виктор: Я — да!
Настя: А я — нет.
— Но почему?
— Потому, что все будут сравнивать Вову с его папой. А это сложно.
— А если мальчик превзойдёт отца?
Виктор: Вот это я Насте все время говорю.
Настя: Вчера, когда Витя приехал из магазина, сказал: «Слава Богу, что вы у меня такие красивые, и я могу покупать вам красивые вещи. И вам все идёт». Витя действительно меня одевает, а я ненавижу ходить по магазинам, я там устаю.
Виктор: Я не люблю это делать долго, терпеть не могу что-то мерить. Люблю быстро купить, купить… и ни разу не ошибся.
Источник: mk.ru
