В «Даме с камелиями» сошлись опера, балет и дореволюционное кино
В минувшие выходные в Санкт-Петербурге, в Михайловском театре, прошла премьера оперы «Дама с камелиями», внимание к которой приковано с того самого момента, как было объявлено имя режиссера-постановщика — Владимир Кехман. Худрук Михайловского, более известный как менеджер всея Руси, впервые вступил на чужую территорию — художественную. Но одно дело собрать концерт (например, на 125-летие МХАТа), другое — предложить художественное решение оперного шедевра Верди, известного как «Травиата» и имевшего в своей истории немало интересных сценических и киновоплощений. С премьерного показа — обозреватель «МК».
Фото предоставлено пресс-службой театра
Не припомню, чтобы какой-либо театр позволял себе декорировать зал живыми цветами. А вот Михайловский позволил: увесистая на вид гирлянда из роз густо опоясала балкон первого яруса по всей его длине. Легкий аромат, долетавший до партера, не оставлял сомнений, что розы — это не чудо искусства флористов. Сколько же цветов на такую ушло — не забыть спросить.
В качестве литературной основы своей постановки Кехман взял одноименный роман Дюма-сына. Сюжет о судьбе парижской куртизанки, во многом опирающийся на автобиографические факты, имел большой успех у современников писателя: уже через четыре года после выхода романа Джузеппе Верди написал оперу «Травиата», которую и по сей день всякий уважающий себя музыкальный театр считает за честь иметь в репертуаре. Есть она и в Михайловском — постановка Гаудасинского 1995 года. Но Владимир Кехман написал свою версию «Дамы с камелиями»: изменил сюжет, характер взаимоотношений некоторых героев, сохранив при этом их имена (Маргарита, Арман и Жорж Дюваль, барон Дюфоль), а также канву повествования. Никакой чахоточной куртизанки, никакого порока и наслаждения им в аристократических салонах здесь нет и в помине. Все чисто, воздушно, балетно. Действие из Парижа середины XIX века перенесено в Санкт-Петербург начала XX, а конкретно — на улицу Росси, где маленькая девочка, приседая в скромном книксене, подает письмо седому господину солидного вида.
И эта же девочка уже в балетной юбке у станка. В одной сцене она проживет три возраста — даровитая малышка, подросток, который уже умело гнется и ножку тянет, наконец, вполне готовая балерина, узнавшая первый успех. Взросление и умение происходит на фоне нескольких прозрачных занавесей, которые работают как экран. На одном под божественную музыку Верди плывут старинные черно-белые фото юных воспитанниц Агриппины Вагановой, на другом — три или четыре грации в балетных экзерсисах, тут же — улицы старого Петербурга с петербуржцами разных сословий, трамвай, лошадь с извозчиком… Словом, Северная столица до рубежного 1917 года. Исторический видеоконтент (Вадим Дуленко) и содержанием, и техническим исполнением тонко пронизан ностальгией.
Фото предоставлено пресс-службой театра
Как, собственно, и вся история русской балерины Маргариты: пережившей эмиграцию, потерю профессии, успеха. И любовь, как возможность забыться от утрат и невозможность жить без балетного искусства. Причем часть этих этапов режиссер Кехман лишь обозначает — молчаливое движение людей с чемоданами, точно теней, где-то на третьем плане, зато суть жизни актрисы — балет — он выводит на первый на сцене и крупно дает на воздушных экранах.
Собственно, с балета и начинается сцена в парижском салоне седого господина — барона Дюфоля, который на протяжении двух актов практически не покидает сцену и является то молчаливым наблюдателем происходящего, то действиями своими движет старый/новый сюжет. В роли барона выступает замечательный Сергей Лейферкус, и для известного певца это, по сути, возвращение на Михайловскую сцену, на которой он когда-то начинал. Его красивейший баритон и игра, безусловно, украшение постановки. После первого показа, уже за кулисами, Владимир Кехман благодарил Сергея Петровича, что тот поверил начинающему режиссеру и пошел за ним.
Фото предоставлено пресс-службой театра
Но вернемся к спектаклю. У него прямо-таки воздушный характер в том числе благодаря сценографии Вячеслава Окунева, превратившего сцену Михайловского в легкий павильон с высокими окнами и летящими прозрачными шторами из шелка. Где цвет и свет — от светло-серого до небесного во множестве оттенков — добавляет чистоты и чувственности истории русской балерины.
Да, Кехман как режиссер открывает оперу балетным ключом и делает это так настойчиво, что возникает вопрос — это опера, обрученная с балетом, или балет с оперой? Кто бы сомневался, что эффектные балетные дивертисменты, номера под музыку Верди (изящная хореография Александра Омара) в исполнении солистов Михайловского и приглашенной звезды (каждый раз здесь обещают новую) украсят любой оперный спектакль. Но в «Даме с камелиями» значительный акцент на балетном искусстве в опере не является одним лишь элементом украшения. Для Владимира Кехмана, делающего в своей художественной стратегии ставку больше на балет, травмы артистов, операции с непредсказуемыми последствиями, не говоря уже о скоротечности профессиональной жизни балетных, — стали поводом для высказывания и смыслом, ради которого стоило затеваться с постановкой и вступить на скользкий режиссерский путь. Ведь не секрет, что неофиты, как говорится, с незамыленным глазом зачастую делают неожиданные ходы и интуитивно способны создать что-то интересное — наличие таланта тому гарантия. А Кехман человек дерзкий и талантливый.
Вместе с музыкальным руководителем постановки и дирижером Александром Соловьевым они весьма дерзко сделали музыкальную редакцию вердиевского шедевра. Так, знаменитая ария Маргариты E strano разбита на две части: медленная звучит в первом действии, а быстрая — Sempre libera — в финале спектакля. Во втором действии убраны (правда, такое я встречала и в других постановках «Травиаты») ария Армана, речитативные разговоры. Зато оставлена редко звучащая стретта No, non udrai rimproveri. Более того, добавлена музыка Чайковского, Сен-Санса, а в финале — Сибелиуса. Так, во втором акте барон Дюфоль переключает внимание своих гостей на сцене и публики в зале на левую ложу, откуда доносится скрипичное соло (Ольга Волкова), аккомпанирующее Ирине Кошелевой, или в другом составе Приске Цайзель в Русском танце из «Лебединого озера» (хореография Касьяна Голейзовского). Ее сменит приглашенная прима из Мариинского театра Екатерина Кондаурова — она бесподобна в образе Лебедя в хореографии Михаила Фокина. Оркестр под управлением Александра Соловьева звучал ярко, эмоционально.
Фото предоставлено пресс-службой театра
Надо сказать, что балетная рама для оперы Верди оказалась как родная, но… коварной для оперных артистов, прежде всего для исполнительниц партии Маргариты: в разных составах их три — Александра Сенникова, Маргарита Шаповалова и Дарья Шувалова. С одной стороны, публика ждет от артисток вокального мастерства — и тут, несмотря на их молодость, ожидания не были обмануты. С другой, чтобы оперным быть убедительными в образе балетной звезды, нужно соответствовать и внешними данными, и в умении — тут условность как прием не проходит. Поэтому исполнительницам до премьеры пришлось поработать у станка с опытными педагогами, и пока можно констатировать, что пластичнее и убедительнее всех здесь оказалась Александра Сенникова. С дебютом можно поздравить и Егора Мартыненко, исполнившего партию Армана, которому непросто было соревноваться с опытным и замечательным тенором Сергеем Кузьминым, певшим в первый день. На равных были Александр Шахов и Семен Антаков в роли Жоржа, которого постановщики почему-то не состарили, и он внешне по возрасту не уступал сыну. Ну и, конечно, браво хору Михайловского!
Финальная часть выдержана в кинематографическом стиле: когда барон выстрелит в Армана, оскорбившего Маргариту, сцена застынет в стоп-кадре. И тут же под тревожный «Грустный вальс» Сибелиуса на прозрачном занавесе возникнет статуэтка балерины, ставшей символом русского балета. Фото Маргариты как собирательного образа звезд русского балета на фоне зала Императорских театров — на поклонах, усыпанная цветами и одинокая, уходящая в роскошном длинном платье со шлейфом.
Действие возвращается в исходную точку первого акта — девочка, барон, письмо, содержание которого впервые озвучивает получатель. Женщина, чьи дни сочтены, просит барона быть покровителем ее одаренной девочки и объяснить ей, что театр и балетное искусство есть жизнь — и только ради них одних и стоит жить. Завершает спектакль ария «Sempre libera». Что выбирает Маргарита — тут право выбора относительно судьбы артистки в эмиграции постановщики оставляют за зрителем.
Кстати, а роз в гирлянде оказалось не менее 10 тысяч, и так украшать зал — традиция в Михайловском театре, но только к премьере и только итальянской оперы. На этот раз премьера совпала с днем рождения режиссера.
Источник: mk.ru
