Лев Лифшиц уверен, что это станет роковым моментом для шедевра Андрея Рублева
«Троицу» Рублева передали в безвозмездное пользование Троице-Сергиевой лавре. Документ подписан Патриархом Кириллом и министром культуры РФ Ольгой Любимовой в Александро-Сергиевой лавре в присутствие губернатора Петербурга Александра Беглова и еще десятка видных чиновников и служителей церкви. Решение, согласно которому икона переходит РПЦ навсегда (договор на 49 лет с возможностью пролонгации), Патриарх назвал «историческим событием».
Фото: Наталия Губернаторова
Специалисты согласны с этой формулировкой, только в другом ключе: событие неминуемо станет исторической трагедией, которая приведет к утрате самого важного памятника древнерусской иконописи.
Напомним, что до отъезда в Троице-Сергиеву лавру, где икону собираются выставить в Троицком соборе, есть еще какое-то время. До 18 июля икона будет находиться в Храме Христа Спасителя, потом ее перевезут в Центр Грабаря, а уже оттуда – в Лавру.
Впрочем, вряд ли это повлияет на исход. Шедевру Андрея Рублева грозит медленная смерть, уверен крупнейший специалист по древнерусскому искусству, доктор искусствоведения, член комиссии Министерства культуры по особо ценным объектам культурного наследия Лев Лифшиц, с которым побеседовал «МК».
– Недавно вы сказали, что мы не знаем реального состояния «Троицы» на данный момент, так как хранители и реставраторы Третьяковки не имеют к ней доступа в Храме Христа Спасителя. После подписания договора глава правового управления Московской патриархии Оксана Чернега уточнила, что икона хотя и передается в безвозмездное пользование Лавре, но остается в управлении Третьяковской галереи. То есть ответственность за нее «распределяется между сторонами». Можно ли рассчитывать, что хранители, которые наблюдают шедевр много лет, будут допущены к «Троице»?
– Вряд ли. Это все плетение словес. Решение о передаче «Троицы» пагубное и абсолютно политическое. Нет никакого понимания состояния иконы и процессов, которые с ней происходят, у тех, кто принимал решение. Памятник обречен на медленное умирание.
Поместить икону в существующий иконостас невозможно. Там стоит икона, написанная Николаем Барановым, и это точнейшая копия «Троицы» 1920-х годов. Изъять эту икону из иконостаса и оставить вместо нее витрину не получится, она туда просто не поместится.
Вопрос о размещении – задачка с массой неизвестных и нерешаемых проблем. Климатически Троицкий собор не приспособлен для «Троицы». С точки зрения расписания служб там тоже ничего нельзя изменить. Ежедневно около гробницы Сергия Радонежского проходит служба – их же не отменят.
– В Троицком соборе идут реставрационные работы. И даже в прошлом году публиковали информацию о том, что под кровлей нашли небольшой фрагмент фрески Андрея Рублева и Даниила Черного. Можно ли полагать, что так готовятся к приему «Троицы»?
– Все стены там были покрыты копотью и грязью. Делается косметическая реставрация, конечно, она сопровождается какими-то консервационными работами, но в целом это просто расчистка. Стены уже опять покрываются копотью и грязью. Иначе там невозможно, условий в Лавре для «Троицы» нет.
Она никогда не была просто молебной иконой, эта икона – программная, она создавалась в начале XV века для небольшой монастырской общины. Для элитарного замкнутого круга – для глубокого молитвенного созерцания. А какое созерцания может быть теперь – в таких условиях и обстоятельствах?
– Самый трагический сценарий развития событий? Как скоро могут начаться разрушения, которые станут необратимыми?
– В прошлом году икона побывала на службе в Троицком соборе, где провела три дня. После ее возвращения были обнаружены отставания красочного слоя, серьезные разрушения, которые потребовали большой работы реставраторов. И это за очень которое время. А что будет через месяц?
В Троицкой лавре есть хорошие реставраторы – Анна и Наталия Алдошины. Но они не реставраторы-хранители. А у «Троицы» надо выставлять часового, чтобы все время за ней смотреть.
В Троицком соборе мы будем наблюдать как миллиметр за миллиметром будет осыпаться красочный слой – ежедневно и ежечасно. Это текущий процесс – в том-то весь фокус. Его нельзя пустить на самотек. Для этого в музеях и создаются специальные условия, которые позволяют сдерживать колебания температурно-влажностного режима, а его нужно держать в очень узком коридоре. Этого не может позволить себе ни лавра, ни Центр Грабаря.
– Сколько «Троица» может пробыть в Центре Грабаря? Что дает эта отсрочка?
— Я не понимаю смысл и цели этого шага. В Центре Грабаря есть грамотные реставраторы, но они никогда прицельно «Троицей» не занимались, и задачи им четко не сформулированы. Ведь «Троице» не нужна реставрация, все что можно было сделать, уже давным-давно сделано, там нечего открывать и восстанавливать. Речь идет о консервации: «Троицу» нужно поддерживать. Держать на лекарствах как тяжело больного человека, устроить ей хороший режим.
У «Троицы» есть проблема – ветхая доска. Но этим занимались много лет и ничего не придумали, и сейчас не смогут. Реставраторы в лучшем случае соберут большой реставрационный совет, выводы которого предсказуемы: «Троице» нужно лежать в «постели».
Источник: mk.ru
