Российская ментальность обессмертила комедию Грибоедова
После состоявшегося премьерного показа в Российском Молодёжном театре «Горя от ума» Александра Грибоедова в постановке худрука РАМТа Алексея Бородина все как один повторяли: «Как же это актуально! Как это все про сегодня!» С чем нельзя не согласиться. Как нельзя и не пожалеть, что спустя 200 лет со дня написания комедии в России так и не появилось аналога, созданного аж в первый четверти 19-го века.
Фото: Мария Моисеева
В самом деле, сегодня у нас нет такой силы комедии или драмы, показывающей российскую действительность так же точно, умно и при этом остроумно, с яркими образами, как у Грибоедова. Нет автора 20-ти с небольшим лет (Грибоедов взялся за своё «Горе» в 21»), который создал бы такое произведение, хотя, казалось бы, условия сегодня, самые благоприятные, не то что при проклятом царском режиме времён Александра Сергеевича: его "Горе от ума" долго не могло увидеть свет. Комедия ходила в рукописях, печаталась частями, ее резала цензура. Она была опубликована только спустя четыре года после смерти автора и то в основном благодаря ходатайству его вдовы и матери, но опять же — с серьезными купюрами. Полный текст наконец вышел только в 1862-м году, да и то не в России: в Лондоне в Вольной русской типографии его опубликовал Александр Герцен. Так что сама история появления произведения достойна отдельного рассказы.
И вот "Горе от ума». Версия XXI-го века, 21- ого года – любители нумерологии, наверное, могут усмотреть в этом какой-то тайный знак. Но как же сегодня должна выглядеть самая громкая русская комедия после бесчисленных её интерпретаций на сцене – русской, советской, российской наконец. Что найти в ней такого, чтоб публика воскликнула: "Батюшки! Это не только классика, разобранная на цитаты, а истинное про нас и нашу сегодняшнюю жизнь!" Чацкий 21-го века – он кто и какой? Может, оппозиционер номер один, вернувшийся после лечения за границей ("Лечился, говорят, на Кислых он водах»). И горе его сегодня только в конфликте интеллектуального с личным? Похоже, что Грибоедов из позапрошлого века своим юношеским (с точки зрения нашего времени) произведением только множит и множит вопросы.
Итак, РАМТ, сцена. Хотя, впрочем, действие сразу вырвется за её пределы – захватит зал, две ложи и временами отдельными декорационными деталями будет создавать образ, скажем, самолёта, улетающего в неизвестном направлении. Здесь бы и Гоголь пришёлся в самый раз — «Русь-тройка, куда несёшься ты?» Собственно прямо из зала и начнётся комедия Грибоедова – озорница Лиза (замечательная работа Дарьи Семёновой ), служанка в богатом доме Фамусова, пройдя между партером и амфитеатром, поднимется на сцену. Беспокойная вся, участница чужих любовных хлопот.
Фото: Мария Моисеева
Алексей Бородин ведёт грибоедовских героев строго по тексту, что в контексте современных постановок уже непривычно. Да, Лиза и Софья здесь — женщины, и у Молчалина с Чацким не изменён пол. Они не совершают провокационных действий сексуального свойства. Текст не переписан, не запущен в обратном порядке — задом наперёд. Глядя на отдельные сцены, иногда думаешь: «А как бы их перекроили и мастера радикального направления?» Но в РАМТе всё, как прописано у юного Грибоедова, и текст практически без купюр. И хотя многие понятия его времени сегодня населению совсем непонятны в силу их многолетнего отсутствие в нашей жизни (как-то: английский клоб и клоб фармазонов, стихи в альбом, наличие в семьях побродяг с «билетами») и прочих понятий, безвозвратно ушедших и канувших в небытие, действие захватывает с первых же сцен.
Но не растворились, не исчезли российские типажи, сколько не сотрясай их социальные катаклизмы, сколько не выводи их дустом, не приучай к новым технологиям. Тем и держится два столетия грибоедовская комедия. Молчалины, которые несмотря на бесконечные воплощения на сцене, не переводятся и «доходят до степеней известных». Репетиловы, мастера слова, но никак не дела — им дай только пошуметь, чванство богатых Фамусовых все того же свойства. И Чацкий наконец… Алексей Бородин не проводит параллелей, нарочито подчеркивая сходство образов прошлого и современности узнаваемыми деталями. Даже костюмы не привязаны к конкретной эпохе — они как бы исторические. Движение времени удивительно передано сценографией, которая носит архитектурный характер. Станислав Бенедиктов предложил два вида колонн, практически постоянно меняющих пространство сцены, а в ней – расстановку сил, фигур. И вот уже белую лестницу, так напоминающую аэродромный трап, подгоняют — к ложе первого яруса, и Чацкий в чёрном пальто, со своим первым монологам триумфатором спускается по лестнице: "Верст больше 700 пронёсся, ветер, буря; и растерялся весь и падал сколько раз».
И чем дальше, тем больше будет понятно, что не зря текст комедии Грибоедова называют бессмертным. Вопрос в том как он освоен, присвоен артистами и произнесён. Насколько связан с конкретным сегодняшним днём. У Максима Керина, замечательно играющего Чацкого — никакого тонна обличителя, он сам в тупиковой ситуации. Куда помчит его карета, которую он так требует? Алексей Весёлкин в роли Фамусова, Данила Шперлинг – Молчалин, Алексей Блохин – Загорецкий, Нина Дворжецкая – Хлестова, Александр Рагулин — Скалозуб — создавая образы, читают и играют про сегодня.
Фото: Мария Моисеева
Очень интересно решен второй акт: массовая сцена переведена в хореографический язык дуэтов Чацкого с княжнами. Болезненный, тревожный вальс по диагонали выстроила хореограф Лариса Исакова. Но главной точкой бала становится полноразмерная карета, которую занимают все персонажи комедии Александра Грибоедова – они внутри, на крыше, на облучке — облепили ее всю. Живописная групповая композиция смотрится, как снимок на память – "Горе от ума". 2021 г. 21-й век». Не обличения, не деклараций – лишь констатация факта и…сожаление. Сожаление о неизменности российской ментальности, отказывающаяся усваивать страшные уроки истории, и которая обессмертила комедию А. С. Грибоедова.
Источник: mk.ru
