Рыцарь совриска
Пандемия беспощадна. Не успело арт-сообщество оплакать замечательного искусствоведа и куратора Виталия Пацюкова, как еще одна печальная весть: скончался арт-критик Александр Панов, выступавший под псевдонимом Федор Ромер (подписывался именем позабытого русского писателя ХIХ века). Проницательный и тонкий, талантливый и милый – Панов был виртуозом печатного слова, фигурой, без которой сложно представить художественную сцену Москвы. Совсем недавно он отметил свой 50-летний юбилей и, вероятно, во время празднования и заразился ковидом. Александр Панов скончался в больнице спустя две недели после торжества.
Фото: Facebook.com/Милена Орлова.
Высокие сапоги, оригинальный пиджак, длинные волосы и небрежно наброшенный на шею длинный шарф. Александр Панов своим образом напоминал нигилиста позапрошлого века – и, надо сказать, историю и литературу он знал на отлично.
Выходец из интеллигентской семьи, выпускник филфака МГУ, Панов заявил о себе в московском арт-сообществе в 1900-х годах. Выбрал интересный псевдоним Федор Ромер – имя позабытого писателя ХIХ века, который публиковался в ведущих изданиях своего времени. Панов тоже писал для разных видных изданий – сначала в «Независимой газете», журнале «Итоги», иногда в «Коммерсанте». Долгое время он возглавлял отдел современного искусства в газете «Культура», но когда сменилось руководство, а вместе с ним и курс издания повернулся от прогрессивного к консервативному, Панов сложил полномочия.
Несколько лет назад он сломал ногу и какое-то время не мог работать. Да и время изменилось. Прошли времена свободной журналистики, полной романтики и безудержных экспериментов, к которым привык Александр Панов. И все же он продолжал писать – для «Новой газеты».
Помимо тонких, пронзительных и проницательных событийных статей на его счету сотни глубоких и осмысленных текстов, написанных о разных художниках и движениях, которые публиковались в каталогах. Панов-Ромер писал легко и объемно и при этом заглядывал в самую суть: он рисовал ее такой, какой видел. С его авторским мнением могли не соглашаться, но каждый его текст был самоценным произведением искусства. К тому Александр был ярким участником арт-процесса: многие события не случились бы или случились бы иначе, если бы не он. Например, был сокуратором Ширяевской биеннале под Самарой и сам курировал выставки. А еще именно он придумал название для фестиваля «Архстояние». «…Это не просто название фестиваля, имя нарицательное, а целый термин, означающий искусство экспонирования, метод, создавший парк Никола-Ленивец, образ жизни многих людей… Саша умел создавать важные для истории смыслы, освещал многим путь через туман, оставаясь при этом в тени и в скромности», – вспоминает продюсер фестиваля Юлия Бычкова. И это так.
«Один из тончайших и проницательнейших арт-критиков последних десятилетий, пронзительно талантливый, милый, нелепый, насущно необходимый для московского культурного пейзажа, а иногда и сливающийся с этим пейзажем до полного взаимного неразличения», – написал о нем поэт и писатель Лев Рубинштейн.
«В это невозможно поверить, он всегда был и навсегда останется огромной частью современного искусства. Саша писал под псевдонимом Федор Ромер. Когда я его спросила, почему Федор Ромер? Он так снисходительно улыбнулся и сказал, потому что дилетанты и нерешенные вопросы. А в жизни так бывает, бежишь, торопишься и часто не успеваешь поговорить о важном, спросить… Так и не узнала от него почему же так важны были для него эти два романа. Выбор в качестве своего псевдонима имя забытого писателя это по-настоящему рыцарский поступок, а Саша был истинным рыцарем», – написала художница Ольга Тобрелутс. Это очень точная характеристика: рыцарь, скромный, при этом смелый, пронзительно талантливый, да настолько, что не всегда мог справиться со своим даром.
Александр Панов знал всех в искусстве, и его знали все; он был неотъемлемой частью этого мира, который без него уже не будет прежним: кажется, вместе с ним ушла романтика свободного совриска.
Источник: mk.ru
