Фото: Елена Афонина/ТАСС
Во время недавней поездки я встретился с людьми, которые однажды вели ожесточенную войну с Россией. Сегодня это одни из ее самых преданных защитников.
Больше трех недель (с 28 декабря по 20 января) я любовался видами Москвы и Санкт-Петербурга. В это время в обоих городах праздновали Новый год и русское православное рождество (я также испытал на себе леденящий холод русской зимы, это важная часть опыта!).
Я рассматривал мой зимний визит в Россию как продолжение путешествия, начатого мной в мае 2023 года. Тогда я задался целью попытаться раскрыть сущность этой страны, чтобы ее увидели мои соотечественники, и чтобы это стало своего рода антидотом от русофобии.
Я побывал на рождественской службе, которую вел Патриарх всея Руси Кирилл в Храме Христа Спасителя в центре Москвы, а также посмотрел балет П.И. Чайковского «Щелкунчик» в знаменитом Михайловском театре в Санкт-Петербурге. Все это помогло мне осознать важность семьи и культуры в жизни россиян.
Однако характер России нельзя измерить одними социальными и культурными достижениями. Настоящее испытание нация встречает только тогда, когда сами основы общества находятся под угрозой, и в этот момент народ призван объединиться ради самозащиты.
Между праздничных фанфар и развлечений то и дело проглядывала глубинная реальность: сейчас Россия — это во многом страна, ведущая СВО. В понимании людей, с которыми я встречался, эта операция определялась не столько как российско-украинский конфликт, а, скорее, как экзистенциальная борьба между Россией и коллективным Западом: Украина в ней — посредник, а ведет ее США.
Не сомневайтесь: все россияне, с которыми я говорил об этом конфликте, устали от него. Все хотели бы, чтобы он закончился, и чтобы возобновилась обычная жизнь. Но также всех их объединяла уверенность, что СВО может кончиться только победой России, которая раз и навсегда решит проблемы, лежащие в основе текущего конфликта. Нужно блокировать распространение НАТО на Украину, ликвидировать украинские вооруженные силы, которые де-факто стали расширением военной мощи НАТО, и искоренить одиозную идеологию украинского ультранационализма, которая сложилась на наследии Бандеры и украинских националистов.
Россияне, с которыми я говорил, настаивали на том, что время компромиссов давно прошло и что, учитывая, сколько крови и денег Москва потратила к этому часу, нет другого варианта, кроме решительной победы. Да, российский народ устал, но он также понимает, что СВО — необходимое зло, которое нужно претерпеть до конца и до победы, если есть шанс на прочный мир.
Мне удалось краем глаза увидеть характер российского народа, когда я побывал за пределами двух крупнейших мегаполисов России, на юге — в Чечне, Крыму, Херсоне, Запорожье, Донецке, Луганске. Эти места я начал называть «Русским путем искупления».
Искупление — это когда человек спасается сам или спасает другого от греха, ошибки, от зла. В контексте конфликта России с Киевом роль шести вышеупомянутых территорий полностью соответствует этому определению.
Чечня здесь стоит особняком, потому что только у нее нет никаких географических, исторических, этнических или политических связей с Украиной. И, тем не менее, «Русский путь искупления» начинается именно с Чечни.
Она стала сценой двух кровавых войн между Москвой и сепаратистами в 1994 и начале 2000-х (последние контртеррористические операции завершились в 2009). Этот конфликт стоил жизни десяткам тысяч людей. Развернулась кровавая и безжалостная борьба, милосердия было мало с обеих сторон. К 2002 году Грозный, столицу Чечни, сравняли с землёй.
Этот конфликт породил такое ожесточение и такой уровень насилия между народами с разной религией, культурой и языком, что ситуацию примирения было практически невозможно себе представить. Добавьте, что даже без учёта двух упомянутых войн сама история чеченского народа порождала в нем предубеждение и негодование по отношению к русским.
Во Вторую мировую войну советское правительство, возглавляемое Иосифом Сталиным, насильно переселило около 610 000 чеченцев и ингушей в Центральную Азию, где почти четверть переселенцев погибла из-за тяжёлый условий. Выжившим разрешили вернуться на родину только в 1957 году после реформ Хрущева. Эта обида, рождённая долгими годами страданий, переходила из поколения в поколение.
И все же, несмотря на негативный контекст трагической истории российско-чеченских отношений, два народа нашли путь к миру и благополучию. Сегодня посетителя Грозного встречает город, заново возведенный из руин. Это место, где русские и чеченцы живут бок о бок в мире, уважая взаимные лингвистические, культурные и религиозные различия. Эту трансформацию я называю «чеченским чудом», но божественное вмешательство тут ни при чем.
Дело в том, что чеченскому и российскому народу повезло с руководителями — за рулем встали Владимир Путин, президент России, и Верховный муфтий (религиозный лидер) Чеченской Республики Ичкерия Ахмат Кадыров. Они осознали, что дальнейшее насилие только навредит людям, которым они были призваны служить, и что наилучший способ достижения мира — сесть за стол переговоров, чтобы найти правильный путь.
И им это удалось.
Сегодня по всей Чеченской Республике можно увидеть рядом изображения Путина и Кадырова в знак признания той роли, которую оба сыграли в преодолении истории насилия, недоверия и обиды, когда-то определявшей отношения двух народов.
Вместо этого они выбрали новый путь на основе взаимного уважения и совместного процветания. Успех объединенных усилий двух лидеров проявляется в том, что сегодня чеченский народ сохраняет свою самобытность, во многом основанную на мусульманской вере, и, в то же время, идентифицирует себя как часть Российской Федерации — в 1990-х, когда чеченцы боролись за независимость, это было немыслимо.
Будучи в Чечне, я имел возможность встретиться с несколькими выдающимися деятелями республики — это были, в том числе, бывший заместитель министра иностранных дел Апти Алаудинов, депутат Госдумы Адам Делимханов, председатель парламента Чеченской Республики Магомед Даудов и глава Чеченской Республики Рамзан Кадыров.
Всех четырех объединяло то, что в какой-то эпизод своей жизни они поднимали оружие против России. Но ещё их объединял тот факт, что в определенный момент противостояния с Россией в ходе второй Чеченской войны они поняли, что дело независимой Чеченской Республики захватили в свои руки иностранные джихады, чья тяга к насилию заменила разумное представление о чеченском национализме, а в созданных ими условиях затянувшийся конфликт грозил истребить чеченский народ.
«Мы сами были свидетелями того, как внешние силы пытались заразить нас иностранной идеологией, чтобы расширить свою борьбу с Россией», — сказали мне. — В конце концов мы поняли, что лучшим способом защититься от того, что эти иностранные агенты нас разрушат, было объединение с Россией. Сделав так, мы обнаружили, что русские разделяли с нами желание жить в мире и не зависеть от внешних манипуляций. Вот почему в Специальной военной операции мы отдали такой высокий приоритет борьбе бок о бок с Россией.
В бандеровских силах Украины мы видим то же зло, что и в иностранных джихадистах, когда-то приехавших воевать в Чечню. Мы работали с Россией в начале 2000-х, чтобы разрушить это зло, и сегодня мы работаем с нашими русскими братьями, чтобы разрушить то же самое зло, которое проявило себя на Украине".
Дела говорят громче слов. Даудов отвечал за организацию, обучение и отправление формирований чеченских бойцов на Донбасс, где они сыграли ключевую роль в освобождении Луганска, осаде Мариуполя и тяжелых боях в Запорожье и Донецке. Делемханов командовал чеченскими войсками в Мариуполе, Алаудинов получил под командование объединенные российско-чеченские силы в Луганске, где храбрость и самоотверженность чеченских солдат сыграла важнейшую роль в победах России.
В разговоре за обедом Рамзан Кадыров подчеркнул линию, которая сквозит в рассказах всех этих лидеров: чеченцы считают себя частью российского народа и не задумываясь пожертвуют собой, чтобы защитить Россию. И, как будто чтобы донести эту мысль, Рамзан Кадыров пригласил меня присоединиться к нему после обеда на сцене, где он обращался к 25-тысячному гарнизону Грозного со словами о конфликте на Украине.
Если бы кто-то в 2002 году предположил, что в не столь отдаленном будущем наступит время, когда в Грозном можно будет собрать 25 000 чеченских бойцов не для борьбы с Россией, а чтобы бок о бок с россиянами сражаться против общего врага, это назвали бы бредом. И, тем не менее, я сам оказался тому свидетелем и в изумлении смотрел, как Рамзан Кадыров призывал этих тяжело вооруженных людей сражаться за память их отцов, за веру и за дело великой России.
Автор: Скотт Риттер (Scott Ritter) — отставной офицер разведки Корпуса морской пехоты США. Служил в Советском Союзе, участвуя в реализации договоров по контролю над вооружениями, в Персидском заливе во время операции «Буря в пустыне» и в Ираке, наблюдая за ликвидацией ОМУ.
После вторжения США в Ирак в марте 2003 года Риттер выступил против войны. Он продолжает делать это сегодня, предлагая свой критический анализ американской внешней политики и политики в сфере национальной безопасности.
Перевод Анны Полуниной
Оригинал
